чувствовала, с каким трудом она держала себя в руках. Девушка по собственному опыту знала, что только гордость помогает леди Кэтрин удержаться от слез.
Воспоминания о годах, последовавших за скандальным побегом матери, обрушились на Джинни жаркой болезненной волной. Позор. Стыд. Одиночество.
Она подняла взгляд и увидела, что рядом с ними стоят Дункан Кэмпбелл и его кузен, один из самых могущественных людей в Шотландии.
Джинни едва слышала голос Аргайлла, говоривший положенные слова представления. Она не могла отвести глаз от мужчины, стоявшего перед ней. Не могла скрыть свою горячую благодарность.
Боже милостивый, когда он так близко, то выглядит еще привлекательнее! Синие глаза и черные волосы – от этого сочетания захватывает дух. Четкие черты его лица были словно вырезаны острыми углами и прямыми линиями. Он оказался моложе, чем ей показалось сначала; ее ввело в заблуждение впечатление властности и решительности. Наверное, он всего на несколько лет старше ее.
И высокий – гораздо выше, чем ей казалось. Джинни была ростом пять футов и шесть дюймов, а он возвышался над ней почти на фут, но не угрожающе, а на удивление успокаивающе. А плечи… ее охватил странный трепет. Широкие и мощные, черная ткань камзола едва не трещала на крепкой груди.
Он обладал сложением и духом воина – мужчины, который будет оберегать и защищать до последнего вздоха.
Он взял руку леди Кэтрин и склонился над ней, потом проделал то же самое с рукой Джинни.
От первого же прикосновения дыхание у нее перехватило. Джинни словно окатило жаром, и каждая клеточка в ее теле ожила. Она хотела, чтобы он держал ее за руку вечно. Их взгляды встретились, и Джинни поняла, что он заметил ее реакцию. А может быть, и сам ощутил то же чувство, потому что ладонь не отпускал. На мгновение Джинни показалось, что и не отпустит, но тут он неохотно убрал свою руку.
Сердце ее колотилось слишком быстро, а внутри все словно металось, как лодка в шторм.
Что с ней происходит?!
Мужчины по очереди задали им несколько вежливых вопросов, и даже звук голоса Дункана странно действовал на Джинни. Густой низкий тембр и чувственный ритм гэльского языка словно проникали ей прямо в душу.
Кузены переглянулись, и Аргайлл сказал:
– Я слышал, что сейчас начнется рил[3]. Почту за честь, если вы согласитесь потанцевать со мной, леди Кэтрин.
Выражение облегчения, возникшее на лице девушки, заставило сердце Джинни затрепетать от счастья. Пригласив Кэтрин на танец, Аргайлл – первый после короля по могуществу в этом зале – оказал ей невероятную поддержку.
Леди Кэтрин с радостью согласилась, и Джинни подняла взгляд на мужчину, стоявшего перед ней.
– Спасибо, – прошептала она. – Он кивнул, не делая вид, что не понял. – Вы даже представить себе не можете, что это для нее значит.
Уголок его рта приподнялся.
– Думаю, понять нетрудно.
Их взгляды встретились, и между ними что-то промелькнуло. Нечто сильное и значительное. Джинни испытывала странное ощущение – ей казалось, что она в точности понимает, что он имеет в виду.
– А вы, миледи, согласитесь со мной потанцевать?
В данный миг она пошла бы за ним куда угодно, если бы это означало, что можно побыть рядом чуть дольше. На лице Джинни расплылась улыбка.
– С удовольствием.
Он взял ее за руку и повел в центр зала.
Джинни надеялась, что он никогда ее не отпустит. Будущее внезапно показалось ей волнующим и полным радужных надежд.
Глава 3
После двух недель тайных встреч Джинни еще сильнее убедилась, что Дункан – ее мужчина.
И риск был оправдан.
Сердце ее трепетало, как крылышки колибри. Предвкушение счастья и опасность – неизъяснимое сочетание. Все ее чувства обострились, она прислушивалась к каждому шороху. Длинные узкие коридоры, освещенные факелами, казались запретным лабиринтом, состоявшим из холодного камня и темных теней.
Надвинув пониже капюшон плаща, она старательно прятала лицо, бесшумно пробираясь по извилистым переходам замка, медленно выбирая путь к большому залу.
Звуки голосов людей, направлявшихся в ее сторону, заставили сердце подскочить прямо к горлу. Джинни быстро нырнула в нишу, чувствуя, как кровь шумит в ушах, и увидела нескольких проходивших мимо мужчин. Судя по лязганью металла, это стража. Только когда их шаги замерли вдали, она осмелилась выдохнуть.
Едва не попалась. Джинни решила передохнуть. Может, лучше повернуть назад? Если ее обнаружат, грянет беда. Ей придется срочно подыскивать какое-то оправдание тому, что она здесь. Поздний поход в гардеробную? Полночный голод? Глоток свежего воздуха? Она поморщилась, отчетливо представив себе ехидные смешки. Существует только одна причина, по которой юная леди может среди ночи бродить в одиночку по замку, и все в точности будут знать, что она собиралась сделать.
Меньше всего Джинни предполагала, что ей когда-нибудь придется назначать тайное свидание. Если бы братья и сестры увидели ее сейчас, они бы не поверили своим глазам.
Джинни вздохнула и покачала головой. Вот вам и добродетель. Она всегда старалась подавать хороший пример своим младшим братьям и сестрам, поэтому сегодняшняя ситуация казалась особенно поразительной.
Это совсем другое, сказала себе Джинни. Она никогда раньше не влюблялась, во всяком случае, не так, как сейчас. Дункан Кэмпбелл – это мужчина, которым можно только восхищаться.
Он был прирожденным вожаком, с осанкой и властностью вождя клана. Казалось, что он предназначен для высокого положения, и его семья наверняка это признавала. Отец назначил его капитаном войска и управляющим Каслсуина, но, помимо этого, он и к кузену был гораздо ближе, чем Джинни думала поначалу. Говорили, что Дункан – правая рука Аргайлла.
И он выбрал ее, выделил из остальных женщин, жаждавших его внимания. Он редко танцевал, а когда все же позволял себе это, то только с ней либо с женой одного из своих товарищей. Он словно искал поводу чтобы увидеть ее, – например, недавно присоединился к утренней охоте. Все это особенно возбуждало, потому что Джинни чувствовала – Дункан меньше всего склонен волочиться за женщинами. Он прибыл ко двору по какому-то важному делу. И все-таки он за ней ухаживал.
– Давай встретимся, – предложил он.
Любому другому мужчине она бы мгновенно сказала «нет». Но Дункану отказать было невозможно. Если бы он собирался соблазнить ее, то так бы и сказал, а не предлагал совместно искупаться в полночь. Он просто излучал благородство и достоинство. Джинни ему доверяла.
– Я не могу, – слабо запротестовала она, но они оба знали, как сильно ей хочется сказать «да». Она закусила губу. То, что Дункан ей предлагал, было возмутительно, невозможно… да так ли? – Если нас кто-нибудь увидит…
– Не волнуйся, я обо всем позабочусь. Ты не пожалеешь. – Его глаза потемнели от страсти, и тело ее затрепетало. Везде. Трепет все усиливался, становился все требовательнее с каждым днем. – Сегодня ночью будет очень жарко. Только представь себе, как освежает вода в озере! Ты же говорила, что любишь плавать? Я обещаю, что мы будем только купаться при полной луне, и больше ничего. – Он замолчал и заглянул ей в глаза. – Мы сможем побыть наедине. – Дункан протянул руку, чтобы убрать с ее лица прядку волос, и Джинни резко втянула в себя воздух. Он провел загрубевшей подушечкой большого пальца по ее щеке. Его прикосновение было нежным и вызвало удивительные ощущения.
Она украдкой оглянулась, боясь, не заметил ли кто-нибудь такого интимного жеста. Но толпа, собравшаяся в зале, была увлечена танцами и превосходным кларетом, и некому было обратить внимание на зарождающуюся любовь между юной дочерью Гранта из Фруи и внебрачным сыном Кэмпбелла из Охинбрека. Джинни подозревала, что брат Дункана, Колин, догадался обо всем, но он уехал еще неделю назад.
И тут Дункан привел самый веский аргумент:
– Я скоро уеду. Может быть, уже завтра.
Ее сердце сжалось. Одна мысль об этом вызвала панику. Когда она снова его увидит? Может быть, он просит о свидании, чтобы они обсудили их будущее? Дункан не дал ей ответить, он отошел раньше, чем она успела сказать «нет». Но его взгляд… словно он знал, что искушение слишком велико и она не сумеет ему воспротивиться.
И все-таки Джинни не собиралась идти. Она хорошо усвоила урок, полученный от матери. Но посеянное семя уже дало свои ростки. В глубине души Джинни знала, что жаждет с ним встретиться, и очень скоро у нее не осталось сил убеждать себя в обратном. Она долгие годы вела себя осторожно. Но не в этот раз. «Я не моя мать».
Возможность побыть с ним наедине после минут, украденных в течение этих двух недель под бдительным оком отца и тетушки, была слишком соблазнительной, чтобы отмахнуться от нее. Они так старались избежать подозрений, но легкого флирта во время коротких танцев было явно недостаточно. Джинни хотела, чтобы он ее обнял, хотела посмотреть в эти пронзительные синие глаза и услышать слова, до сих пор не сказанные им. Ощутить его губы на своих – в первый раз.
В ней нарастала какая-то потребность, какое-то беспокойство, которого она толком не понимала. И боялась, что, если она этой возможностью не воспользуется, Дункан Кэмпбелл будет потерян для нее навсегда.
Внезапно ее талию обвила чья-то рука, и Джинни оказалась прижата к груди твердой, как каменная стена. Она едва не закричала, но он прижал ладонь ей к губам и прошептал на ухо:
– Тихо, тихо, это я.
Сердце снова забилось, и Джинни остро ощутила, как ее тело прижимается к нему. Она никогда не оказывалась так близко к мужчине. Ощущение странное… и возбуждающее. Его тело оказалось твердым как гранит, и она
