Сжимая зубы, Лахлан соскользнул с седла и помог спешиться своей спутнице, стараясь не двигаться слишком быстро. Он вцепился в седло, притворяясь, что занимается лошадью, а на самом деле пытался подавить приступ тошноты. Все обстояло хуже, чем он опасался, – кинжал Флоры нанес ему серьезный ущерб.
– Иди позаботься о себе, – бросил он, – но не отходи далеко.
Флора не двинулась с места.
– Кто вы и чего хотите от меня? Выкупа?
Острая боль в боку заставила Лахлана согнуться пополам.
– Не сейчас, Флора, – процедил он.
– Так вы знаете мое имя!
Горец пожал плечами и хотел отойти, но выражение лица красавицы остановило его. Ошибки не было: он не увидел в ней ни малейших признаков страха, скорее она казалась озадаченной.
– А что в этом такого?
– Что? Скажите, неужели человек может быть настолько глупым, чтобы похитить сестру Рори Мор Маклауда и Гектора Маклейна? – Флора окинула Лахлана долгим взглядом. – Мои братья убьют вас.
Губы горца искривились в язвительной улыбке.
– Я не собирался похищать тебя, моя красавица. Гектор не раз пытался меня убить, но не преуспел в этом, а Рори я считаю другом. Все же отчасти ты права: Рори придет в бешенство, когда узнает правду. Впрочем, у него есть основание поблагодарить меня…
Флора презрительно фыркнула:
– За что? За похищение сестры? Вы, должно быть, рехнулись!
Лахлан сжал зубы. Будь Флора его сестрой, он перебросил бы ее через колено и выпорол за то, что она попыталась с ним сделать.
– Ничуть. Я спас тебя от глупейшей ошибки, разве нет?
– Лорд Мюррей не… – начала Флора, но не закончила фразы. – Не знаю, о чем вы тут толкуете.
Лахлан взял ее за подбородок и заглянул в огромные, полные вызова глаза. Эти удивительные глаза в утреннем свете казались синими, как штормовое море.
– Ты отлично понимаешь, что я хочу сказать. Бежать, чтобы выйти замуж за ничтожного жителя равнин, – разве это не глупость?
– Откуда вам известно? – Она вскинула подбородок. – Впрочем, это не ваше дело.
Лахлан рассмеялся, но тут же замолчал, почувствовав отчаянную боль в боку. Эта девчонка обладала немалой силой духа, и теперь ее следовало как можно скорее научить покорности. Ни один горец не потерпит неуважения, особенно от женщины.
– Такое упрямство недостойно придворной дамы.
Судя по ее виду, Флора была готова разразиться гневной тирадой, и, похоже, у нее в запасе имелось немало бранных слов, однако она принялась пристально его рассматривать.
– Откуда вы узнали, где я буду?
Лахлан пожал плечами.
– Вы меня выслеживали.
– Не стану этого отрицать.
– Но даже если вы следили за мной, откуда вам было знать, что это именно я вышла из дворца? Даже Лорд Мюррей не узнал меня, пока я не села в карету.
Лахлан усмехнулся. Не зря же он три ночи провел, карауля ее у ворот. Увидев женщину, проскользнувшую в карету лорда Мюррея, он сначала принял ее за служанку, однако что-то заставило его присмотреться внимательнее. Случайно он бросил взгляд вниз: из-под подола выглядывали изящные вышитые шелковые туфельки…
– Туфли. – Он наклонился ближе и понизил голос: – Когда станешь переодеваться в следующий раз, не поддавайся тщеславию.
Щеки Флоры вспыхнули, взгляд ее метнул в него сотни кинжалов. Ах, если бы она могла…
Круто повернувшись, Флора двинулась прочь, оставив горца заниматься раной.
– Не задерживайся надолго, – крикнул он ей вслед, – иначе я сам приду за тобой!
Флора притворилась, что не слышит.
Все пошло прахом из-за пары туфель, мрачно размышляла она, поддавая комки грязи кончиком растерзанной туфли. Горец прав, будь проклята его низкая душонка. Это нелепо, но у нее была слабость к обуви, и она просто не могла вынести мысли о том, что будет присутствовать на свадьбе в простых кожаных башмаках с деревянными подошвами.
Конечно, Лахлан это заметил: этот человек все замечал своими пронзительными глазами, будь он неладен!
В данный момент Флора была готова давиться овсяными лепешками, а кусок сушеной говядины, который Лахлан, предложил ей, оказался и вовсе неплох, но она слишком быстро его прикончила.
Флора присела на ствол поваленного бурей дерева, благодаря Бога за то, что получила небольшую
