передышку.
Опустив подбородок на руки, она уставилась на большой камень у края поросшего травой луга. Восходящее солнце чертило на земле причудливые тени, многочисленные камни, разбросанные здесь, как и повсюду в Шотландии, зачаровывали взор. Кое-кто говорил, что это наследие друидов, но большинство верило в то, что камни рассеяны феями.
Хотя обычно Флора не особенно: верила в суеверия, однако в этих камнях действительно угадывалось нечто волшебное, она даже не очень удивилась, когда на нее упала тень от живой скалы. Флора подняла глаза, чтобы увидеть, кто остановился возле нее. С устрашающим мечом за спиной подошедший походил на скандинавского бога войны, сошедшего на землю, чтобы сеять панику и разрушения.
– Съешь это. – Он протянул ей кусок говядины. – Больше до прибытия в Дримнин поесть не удастся.
Принимая еду, Флора благодарно кивнула.
– Ты нашла круг фей?
– Это вертикально стоящий камень?
– Нет. – Лахлан указал на окружавшие их скалы: – Ты сидишь как раз на границе этого круга.
Быстро вскочив, Флора убедилась, что камень, рядом с которым она только что сидела, один из тридцати низких валунов, образующих круг.
Лахлан усмехнулся:
– Да ты оказывается, суеверна!
Флора покачала головой:
– Не совсем так. Просто испытываю почтение к приметам, а в этом месте действительно есть нечто магическое.
– Это ведь горы – тут везде магия, куда ни глянь.
Маклейн прав, подумала Флора. Невозможно не поддаться красоте окружающей природы: холмы, озера и ослепительная зелень виднелись всюду, насколько мог видеть глаз.
Но все это обманчиво, как и люди, населяющие эти места. Все может измениться в несколько минут, и тогда это место станет холодным, жестоким и отчужденным.
Место древних распрей и бесконечных убийств неизбежно хранит память о них. Здесь люди, возмужавшие в войнах, берут все, что хотят и когда хотят, не задумываясь о загубленных жизнях.
Такое случилось с ее матерью, а теперь и с ней. Ее похитили, как Персефону во время сошествия в Аид.
Разумеется, все обстояло иначе, когда Флора была ребенком. В тех немногих случаях, когда она виделась с братьями и сестрами, они рассказывали ей истории о том, как она убегала в холмы Данвегана. Ее отец умер, когда ей было пять лет; тогда она покинула Данвеган и больше туда не вернулась. Рори многократно пытался заставить ее возвратиться, но мать всегда находила предлог отказать ему, а вскоре у Флоры пропало желание возвращаться.
– Я предпочитаю города диким местам. – Флора выпрямилась и отвернулась от Лахлана.
Этот горский воин похитил ее ради собственных целей, ему не было дела до планов, которые он нарушил.
– Также я предпочитаю общество джентльменов компании варваров.
Лицо Маклейна обрело жесткое выражение.
– «Джентльмен» только что бросил тебя и позорно убежал, даже не оглянулся.
Флора вздрогнула: на самом деле предательство лорда Мюррея задело ее больше, чем она хотела показать.
– Уверена, что мой спутник торопился за помощью.
– А я думаю, он торопился спасти свою шкуру.
– Нет, вы не правы.
Флора и сама не понимала, почему пытается защитить лорда Мюррея, ведь ее гордость была задета: какой женщине хотелось бы, чтобы человек, только что собиравшийся стать ее мужем, оставил ее на милость банды головорезов…
Впрочем, они вовсе не головорезы: они Маклейны, и Флора надеялась, что это весьма существенная разница.
Лахлан взял ее за подбородок.
– Не рассчитывай на спасение, моя прелесть, от него оно точно не придет. Едва ли твой друг побежит в Эдинбург и будет вопить о неудачном побеге или о том, что он повел себя столь бесчестно. А теперь нам пора отправляться. Будь готова, когда я позову. – Он повернулся и отошел, оставив Флору в состоянии странного беспокойства. Вернувшись к своим людям, Лахлан подошел к краю берега, быстро сбросил плед, куртку и сапоги и стремительно вошел в воду.
Флора не могла отвести от него глаз, и дело было не в красоте, а в очевидной мужественности. Черты горца казались жесткими и резкими, словно были выкованы из железа. Правда, в одной рубашке и в узких кожаных штанах он показался ей не таким мощным, как прежде, но все равно оставался прямым и гибким, как лук, отчего выглядел еще более опасным.
Огромное ярко-алое пятно на рубашке Маклейна занимало место от подмышки до талии, и Флора без труда поняла его намерения: таким образом он пытался очистить рану, нанесенную ею.
Она прикусила губу. Должно быть, этот человек испытывает ужасную боль! Не желая поддаться чувству
