– Зачем? Вы не должны этого делать, иначе ваша рана откроется.
– Да? А разве не ты мне ее нанесла? Меня удивляет твое беспокойство обо мне.
– Я… Я не хочу, чтобы вы истекли кровью.
– Я тоже. – Лахлан ногой распахнул дверь.
Замок Дримнин отчаянно нуждался в ремонте, и вид его комнаты сильно отличался от того, к которому привыкла Флора, но до тех пор, пока ему не удастся получить назад свое имущество, ей придется с этим смириться.
Маклейн осторожно опустил свою ношу на постель.
– Вы же не думаете, что я буду спать здесь? – Ужас, прозвучавший в голосе Флоры, только разжег его гнев.
– А где ты предпочла бы спать? – Лахлан придвинулся ближе, почти нависая над ней. – Может быть, в моей постели?
– Никогда!
Между ними повисло напряжение, чреватое взрывом, и, казалось, сгустившийся воздух уже начал потрескивать. Лахлан почти ощутил на вкус тепло ее губ, будто они раскрылись ему навстречу, нежные и сладостные. Его тело испытало томление, боль нараставшего желания… Он мог бы овладеть ею и прямо сейчас сделать ее своей, так сильно он ее желал.
Лахлан резко отстранился; его тело пульсировало от гнева и страсти. Он никогда не пользовался силой, чтобы получить желаемое, и не стал бы делать этого теперь вне зависимости оттого, насколько сильно искушение.
Все равно она будет ему принадлежать, и очень скоро, хотя еще не подозревает об этом.
Требование выкупа, направленное Гектору, даст ему время убедить Флору Маклауд выйти за него.
А если кто-нибудь попытается встать на его пути, пусть не рассчитывает на милосердие.
Глава 3
Тремя днями позже Флора уже была готова выпрыгнуть из окна башни, ставшей ее темницей.
В первый раз она попыталась бежать примерно через пять минут после того, как Лахлан оставил ее, но путь ей тут же преградили двое внушительных стражей, а приятного вида мужчина лет сорока мягко проводил ее обратно в ее комнату.
– Миледи, лэрд желает, чтобы вы наслаждались его гостеприимством в своей комнате.
– Значит, я узница? – спросила Флора, стараясь говорить как можно высокомернее.
– Не думаю.
– А кто?
– Скоро узнаете. Когда понадобитесь лэрду, он пошлет за вами.
Флора сжала губы. Этого только не хватало! Выходит, она должна являться к Маклейну по мановению его руки и по первому зову?
– И когда же это произойдет?
Лицо стража помрачнело.
– Лэрд – очень занятой человек.
– Не сомневаюсь, что так. Вероятно, на этой неделе он занят похищением других беспомощных девушек…
– Беспомощных? Отличное чувство юмора! – усмехнувшись, тюремщик Флоры повернулся и закрыл за собой дверь.
Занят. Скорее ему доставляет удовольствие мучить ее. Надо же, лэрд Колла! Флора все еще не могла поверить, что красивый похититель с ярко выраженной мужественностью, способный обольстить и монахиню, – действительно Лахлан Маклейн. Если бы она видела его при дворе, то непременно бы запомнила: такого красавца трудно забыть.
В то мгновение, когда он склонился над ней и она заметила блеск в его жестких синих глазах, Флора почувствовала исходящее от него тепло и подумала…
Она подумала, что он собирается ее поцеловать, и замерла, как последняя дура, покоренная его мощным магнетизмом. Ее непреодолимо тянуло к нему, как Икара к солнцу.
На мгновение Флоре захотелось, чтобы Лахлан действительно ее поцеловал. Ей захотелось ощутить его губы на своих губах и растаять в его тепле. Ее щеки вспыхнули от сознания того, как коварно предательство собственного тела.
Что ж, по крайней мере вождь Маклейнов не собирается принуждать ее немедленно вступить с ним в брак, хотя то, что он намеревается сделать пленницу разменной монетой в политической игре, было ненамного лучше.
В течение следующих дней от Лахлана не поступало никаких вестей, однако Флора терпеливо ждала.
Все это время единственными ее собеседниками оставались сменявшиеся караульные да редко посещавшая ее молчаливая служанка по имени Мораг и два юноши, приносившие деревянную ванну для мытья.
Наутро третьего дня заточения терпение Флоры иссякло. Обитые еловыми планками стены комнаты она изучила вплоть до последнего дюйма и теперь просто не знала, чем еще заняться.
