Джулианы по спине поползли мурашки, однако Диего ловким ударом по запястью выбил нож из руки противника. Движение было столь молниеносным, что Джулиана даже не заметила, как это случилось. Еще один взмах – и шотландец снова оказался на земле; тут же к нему подбежали двое Маклейнов и оттащили Диего прочь от поверженного.
Стряхнув их с себя, испанец независимо зашагал прочь, и Джулиана двинулась за ним.
На рубашке Диего виднелись следы крови, растрепанные волосы прилипли ко лбу.
Внезапно испанец резко обернулся, словно почувствовал опасность, затем на его губах заиграла обычная сардоническая усмешка.
– Разве вас не предупреждали, что красться за кем-либо очень опасно?
– Вы ошибаетесь, – ответила Джулиана, призывая на помощь все свое достоинство. – Я наблюдала за вами и подумала, что, возможно, могу вам чем-нибудь помочь.
Испанец взглянул на свою окровавленную рубашку и прищурился:
– Это рубашка Маклейнов, а что касается ран, то были у меня и пострашнее.
– Я знаю. – Джулиана потупилась. – Прошу меня простить.
– Не стоит, сеньорита, вы здесь ни при чем. К тому же, возможно, именно вы спасли нас всех.
– Как это? – не поняла Джулиана.
– Благодаря вам мы следовали в Англию, и к тому же в нужный момент вы отвлекли внимание команды.
Они подошли к конюшне.
– Вам разрешают ездить верхом? – невинно поинтересовалась Джулиана.
– Только в сопровождении кого-либо из Маклейнов.
– Вот как? Тогда не понимаю, почему вы остались. Могли бы стать свободным человеком, если бы сели на корабль.
– В настоящее время нахождение на борту судна не означает для меня свободу, любезная Джулиана, и поэтому я предпочитаю чувствовать под ногами твердую землю.
Диего впервые назвал Джулиану по имени, и ее плохо скрываемое удивление вызвало у него на губах улыбку.
– Я могу называть вас сеньорита, если вам так удобнее.
– Нет уж, пусть будет Джулиана.
– Тогда договорились.
Они вошли в помещение конюшни и подошли к стойлу. Испанец ласково заговорил с ближайшей лошадью, и она сразу потянулась к нему. Очевидно, Диего умел обращаться с животными не хуже, чем с оружием.
Затем, к удивлению Джулианы, Диего направился в дальний угол конюшни, где шотландская овчарка кормила щенков. Остановившись, он стал с любопытством смотреть на них.
– Меня всегда поражало, как хорошо животные умеют ухаживать за своими детенышами, даже самыми крошечными.
– Думаю, это дано им от природы, – осторожно сказала Джулиана.
– Пожалуй, – согласился Диего. – Талант, которым, к сожалению, обладают не все люди. – Он наклонился и, подобрав одного из щенков, почесал ему животик. Джулиане было странно видеть такое проявление нежности после только что закончившейся свирепой драки, невольной свидетельницей которой она стала. Все же произнесенные им слова прозвучали как-то бесчувственно, даже равнодушно. За этим определенно что-то скрывалось, но выяснять это Джулиана не стала: ее интересовало нечто совершенно другое…
– Вы так и не ответили на мой вопрос. – Она перешла с английского на испанский. – Почему вы не уехали с остальными?
– А мне казалось, что я ответил. – На его лице отразилось удивление.
– Помню, вы сказали, что не хотели бы снова оказаться на борту корабля и что Маклейны пришлись вам по нраву, но я не верю, что это истинные причины.
– Вот как?
Джулиана вздохнула; она поняла, что все равно не добьется от него правдивого ответа, и вдруг, неожиданно для себя, спросила:
– Вы мне поможете?
Испанец вскинул бровь:
– Как?
– Я хочу покинуть Инверлейт.
Его брови поднялись еще выше.
– Так вот что вы замышляете! А говорили, что у вас ничего такого и в мыслях нет.
– Теперь есть. Мое присутствие опасно для всех, в том числе и для вас.
– И поэтому вы намерены принести себя в жертву?
