Адамса удивленно вскинулась, когда он услышал слова Алекса.
— Вы хотите, чтобы от вашего чертова братства была хоть какая-то польза? Выводите его опять на улицы, если к вечеру мне не удастся вытащить мисс Веллингтон из той чертовой дыры, куда ее засунули. Если хотите протестовать, протестуйте против чего-то конкретного, например, против арестов ни в чем не повинных граждан.
Адамс отшатнулся и принялся машинально отряхивать свой сюртук, будто Алекс на самом деле толкнул его. Потом обратился к Хэмптону язвительным тоном:
— Именно этим мы и занимаемся, только делаем это ради всех, а не ради кого-то одного. Мы собираемся вечером в Фэйнил-холле. Если вы готовы к разумному сотрудничеству — добро пожаловать!
Но сейчас Алекс был не в настроении обсуждать преимущества демократии. Запомнив на всякий случай название места собрания, он поспешил к ближайшему от конторы Эвелин посту английского гарнизона. Он был невысокого мнения о человечестве, в какого бы цвета мундиры оно ни рядилось и как бы себя ни называло — вигами или тори. Сейчас он молился, чтобы Эвелин попала в руки кого-нибудь, кто, по крайней мере, мнил себя джентльменом. И не хотел думать о том, что может сделать с женщиной толпа распоясавшихся солдат.
Его надменные манеры и внушительный вид без труда позволили ему пройти в дежурное помещение командира батареи. Человек за столом сначала не обратил на Алекса внимания, но, когда тот постучал тростью по прилавку, поднял глаза.
Увидев перед собой надменного лондонского франта, офицер невольно поднялся.
— Где мисс Веллингтон?
Алекс давно понял, что существует уровень, ниже которого ему, наследному графу Грэнвиллу, неприлично опускаться. Естеотвенная неприязнь в глазах человека, который стоял напротив, ничего не значила. Алекс небрежно взмахнул тростью.
— Не стойте столбом, офицер. Когда ваше начальство узнает, что вы заключили невинную женщину под стражу, от вас потребуют внятных объяснений.
— Мисс Веллингтон арестована. И не может быть освобождена без решения суда.
— Она будет освобождена, и немедленно! Или вы сами окажетесь в суде! Я прибыл сюда как официальный представитель графа Грэнвилла, чтобы расследовать злоупотребления королевских властей в отношении колонистов. Пока что у меня не было оснований верить этим обвинениям. Но вы, капитан, держите под стражей невинную женщину. И если вы не освободите ее, я приведу сюда судью, и вас самого арестуют. Я немедленно желаю видеть мисс Веллингтон.
До офицера, наконец дошло, кто перед ним, кадык его судорожно дернулся. Он перевел взгляд с Алекса на дверь, ведущую в задние помещения.
— С ней все в порядке, сэр. Но освободить ее я не могу. Утром она предстанет перед судьей, и он решит, достаточно ли доказательств, чтобы предъявить ей обвинение. Если она невиновна, ее сразу же освободят.
Алекс сурово поджал губы.
— Вы меня почему-то не хотите понять, капитан. Эта леди должна быть освобождена сию минуту, или вы завтра сами предстанете перед судьей. Вам ясно?
На лице офицера отразились смущение и страх. Он привык получать приказы от старших офицеров, а наследный граф был рангом повыше любого офицера. И все же он знал, что обвинения против арестованной достаточно серьезны. По закону, ее нужно содержать под стражей. Но страх и мелькнувшая мысль, что на этом можно неплохо заработать, нашептывали другое.
— Может быть, как-нибудь… под залог, — наконец медленно, словно раздумывая, произнес он. — Напишите мне записку к старшему офицеру, чтобы он определил сумму. Но леди все равно должна явиться в суд завтра утром.
Единственной целью Алекса сейчас было вытащить Эвелин из камеры. А если уж кто и соберется потом повесить ее, то это будет, скорее всего, он сам. Нетерпеливым жестом взяв в руки перо, он кивнул офицеру:
— Дайте лист бумаги. Я напишу вам обязательство на тысячу фунтов. Эта сумма, думаю, покроет все обвинения, которые могут быть выдвинуты против этой женщины.
Обязательство было не совсем то, что имел в виду офицер, но и проявлять недоверие к намерениям наследного графа не стоило, за это можно поплатиться и жизнью на дуэли. Офицер торопливо достал бумагу.
Через пять минут привели Эвелин. На ней было рабочее платье, в котором ее арестовали, а волосы стянуты в узел на затылке. И никакого негодования, неистового огня в глазах. Словно что-то внутри у нее потухло. Даже когда она увидела Алекса во всем его великолепии, в ее глазах ничего не отразилось.
Алекс стиснул губы, чтобы не заехать офицеру в лицо тяжелым кулаком. Впрочем, офицер наивно полагал, что сделал благое дело, выпустив женщину. В следующее мгновение Алекс опомнился, кивнул офицеру.
— Я позабочусь, чтобы о вас в Лондон дошли самые благоприятные отзывы, капитан. Отвечать за это безобразие будут старшие офицеры.
Он взял Эвелин под руку и почти силой вывел из комнаты. Ярость душила его. Он освободил ее, а что делать дальше?
Джейкоб издал радостный вопль и кинулся обнимать сестру. Она слабо улыбнулась, погладила его по голове, но в ответ на все его вопросы только молчала.
Алекс, стремясь направить кипучую энергию парнишки хоть в какое-то русло, сказал:
— Давай быстро к дяде за каретой. Мы подождем тебя вон на той скамейке. — Он указал на место рядом с закрытой лавкой, где здания отбрасывали на улицу густую тень.
Когда Джейкоб убежал, они устроились на скамейке, подальше от глаз прохожих. Эвелин молчала, ей, похоже, было все равно, как добираться домой.
— Джейкоб говорит, они нашли другую контрабанду, кроме бренди. Ты знала о ней?
Вопрос был, конечно, дурацкий. Но Алекс не мог больше молчать.
— А если бы и так?
Она горько усмехнулась. Это был первый признак, что она хоть как-то реагирует на происходящее.
— Эвелин, черт возьми, Вы меня до смерти напугали! И не смотрите на меня, как на суд присяжных!.. С вами все в порядке? Никто не обидел вас?..
— Урон нанесен только моей гордости. — Она со вздохом посмотрела на свои руки. Алекс в своем роскошном костюме рядом с ней выглядел человеком из другого мира. Она не понимала, что он здесь делает. Несколько поцелуев украдкой не обязывали его давать взятки властям.
— Все это касается нас обоих. Не думаю, что ваш дядя позволит втоптать в грязь вашу драгоценную репутацию. Вам ничего не грозит. Но кто мог спрятать на складе контрабанду так, чтобы вы не знали?
Ему хотелось ее обнять, но он сдерживался. Сейчас, когда она еще не пришла в себя, это означало воспользоваться ситуацией. Эвелин, словно пробуждаясь, посмотрела на него.
— Вы имеете в виду, что дядя как-то причастен к моему аресту или, наоборот, сделает все, чтобы его имя не связывали с этим?
— Я ничего не имею в виду. У меня нет доказательств. Я просто не доверяю ему, и он мне не нравится. Кроме того, сегодня утром мы здорово повздорили. Чувствую, что мои слова задели его. Я сказал, что вы собираетесь распродать неоплаченные векселя своих должников. Я надеялся, что, если он вовлечен в контрабандные дела, это послужит ему предупреждением. Знаком, что от игры пора отказаться. Но он, похоже, решил сделать ответный ход.
— О Господи! — Эвелин с тоской посмотрела вдоль пустой улицы. — Если он действительно замешан, тетя Матильда умрет от позора. А Френсис никогда не найдет себе достойной партии. Она живет только этим! Своих денег у них нет, только дядины. Родственники моей матери люди гордые, но небогатые. Моя мать не простит себе, что уговорила сестру приехать сюда… Ах, как плохо все вышло!
— У меня появилось огромное желание увидеть вашего дядю… — хмуро усмехнулся Алекс.
У него были иные взгляды на семейную гордость, родовую честь. Его род давным-давно распался на множество чужих друг другу людей. Поэтому он не понимал, почему Эвелин так заботится о репутации своих родственников.
— А я бы никого не хотела сегодня видеть. Вы просто не представляете, как стыдно, когда тебя незаслуженно обвиняют. Я не уверена, что смогу когда-либо пройти с гордо поднятой головой. А что будет, если меня завтра осудят?
Эта мысль ему в голову как-то не приходила. Если бы в порту стоял корабль, он просто увез бы ее отсюда. А теперь, без семьи и без денег, что он собой представлял? А если что-то и представлял, то вовсе не был уверен, что это именно то, что требуется в данной ситуации.
Карета прибыла прежде, чем Алекс успел ответить себе на все вопросы. Он усадил Эвелин и, одобрительно кивнув Джейкобу, который устроился рядом с кучером, сел в карету сам.
— Я сегодня же поговорю с вашим адвокатом. Потом попробую разыскать судью. Постараюсь сделать все, что смогу. Вы только не падайте духом раньше времени. Они должны все расследовать. Время пока есть…
Алекс коснулся ее руки, чувствуя, что здесь, в уединенности кареты, это можно сделать.
— Вы не обязаны ничего для меня делать, — сказала Эвелин. — Это не касается вас, Алекс… Я ценю вашу заботу, но мне, наверное, нужно самой позаботиться о себе… И не нужно разыгрывать из себя весельчака.
Алекс сердито убрал руку, и был момент, когда казалось, что он готов дерзко ответить ей. Эвелин невольно отшатнулась. Она только хотела сказать, что он больше не обязан участвовать в обмане с фиктивной помолвкой, и совершенно не подумала, что ее фраза может так обидеть.
— Вы на самом деле считаете меня негодяем, мисс Веллингтон?
Вот и вернулись к «формальным титулам». Эвелин опять посмотрела на свои руки, и ей сделалось стыдно.
— Нет, просто из-за меня вы попали в ситуацию, в которую не должны были попасть. Не хочу дальше быть причиной Ваших бед.
— В этом я как-нибудь сам разберусь. И защитить себя сумею. Я привык, что
