разбираюсь.
Эвелин еще раз пробежала глазами список, стала бессмысленно перебирать контракты и заверенные сертификаты.
— Мой дядя, мой адвокат… Но за что они так поступили со мной?
Алекс осторожно взял у нее из рук лист с несколькими печатями, собрал все остальное.
— Не думаю, что они собирались шантажировать тебя и вовлечь в свою игру. Скорее, просто хотели убрать с дороги… И мы сами помогли им. Они с самого начала рассчитывали, что твое замужество и вынужденное бегство из страны развяжет им руки… Теперь я на сто процентов уверен, что и трюк с гостиницей тоже они подстроили…
— И мой арест, — угрюмо кивнула Эвелин. — Вот этого никогда им не прощу… Но почему ты раньше не сказал мне? Я думала, Томас мне друг… Почему ты не предупредил меня?
Алекс обнял ее за плечи и притянул к себе.
— Я пытался предупредить, но не хотел настраивать тебя против семьи. Я знаю, каково это — быть без семьи. И думаю, именно я дал твоему дяде первый толчок к тому, чтобы выйти из дела. Кроме того, было вовсе ни к чему вовлекать в скандал твою тетку и кузину. Я знал, что Эверетт с его связями мог постепенно уладить дело без всякого шума. Нам казалось достаточно, если негодяи будут просто знать, что против них есть неоспоримые доказательства… Но Адмиралтейство зашло слишком далеко, решив конфисковать неделимое наследство.
— И дядя Джордж погиб, пытаясь воспрепятствовать этому. Не могу поверить… Что же нам теперь делать?..
Эвелин хотела что-то сказать, но, подчиняясь неодолимой силе сна, лишь удобнее устроилась на плече у мужа, во всем соглашаясь с ним.
— Положим, апоплексический удар мог случиться с ним в любое время. Думаю, твоей тетке нужно сказать, что он погиб защищая ваши интересы. Об остальном умолчим… Документов в пакете достаточно, чтобы убедить суд в твоей невиновности… Склады будут какое-то время находиться под казенным управлением, но, рано или поздно, Джейкоб вновь получит их, об этом не беспокойся.
— А Томаса и остальных на основании этих документов арестуют… — пробормотала она, засыпая.
— Это уже не наша забота. Спи, дорогая… — Алекс поцеловал ее в лоб, потом в сомкнутые веки. — Письма твоей матери и тетке я отправлю утром.
— А за мной пришлешь кого-нибудь, когда будут голосовать в парламенте? Я хочу быть там…
Эвелин сонно поцеловала его в плечо.
— Найму толпу посыльных, будут бегать целый день. Ладно, спи, а то разбудишь младшего…
— Александра Хэмптона-второго, — прошептала она.
— Плутовка.
В ответ она едва слышно хихикнула.
На следующее утро Алекс ушел, пока Эвелин еще спала. Она не чувствовала тошноты и других неприятных симптомов, которыми обычно сопровождается беременность, но почему-то все время хотелось спать. Вот и теперь, с трудом проснувшись, она не сразу припомнила ночной разговор. Потом решила написать матери подробное письмо.
Алекс оставил пакет с документами на тумбочке, рядом со своими письмами. Вспомнив, как обещала Хэндерсону поискать эти бумаги, Эвелин усмехнулась. Неужели он считает ее настолько глупой и думает, что она даже не заглянула бы в бумаги, прежде чем передать ему? Или он уверен, что его вина недоказуема? Вытащив бумаги из конверта, Эвелин еще раз перечитала их. Имя Хэндерсона упоминалось несколько раз, и обычно в связи с именем дяди. Будучи адвокатом дяди, Томас, естественно, должен был видеть многие из этих бумаг. Но он мог и не подозревать, что компании, упомянутые в них, занимаются нелегальным бизнесом. Правда, он сам являлся совладельцем многих из этих компаний, но в бумагах упоминалось столько разных имен! Если всем, как она подозревала, руководил дядя, то можно допустить, что адвокат и не виновен. Дядя Джордж, другие таможенные офицеры и капитаны кораблей, конечно, не могли не знать, чем занимаются. А Хэндерсон мог просто оформлять бумаги, не особенно вдаваясь в суть сделок. Ее отец доверял Томасу, и она сама ни разу не имела повода хоть в чем-то его заподозрить. Нужно было хотя бы предупредить адвоката.
Собрав бумаги, Эвелин положила конверт в потайной ящик, заперла тайник и, одевшись, спустилась к завтраку. Вкратце рассказала Дейдре о содержании срочного письма из Америки. Та согласилась, что нужно немедленно поставить в известность тетушку и миссис Веллингтон. О своем намерении предупредить Хэндерсона Эвелин умолчала. Его виновность или невиновность нужно еще обсудить с Алексом. И даже если он виновен, все равно Эзелин не могла забыть о той помощи, которую Томас ей столько лет оказывал. Она понимала, что поступает не совсем правильно, но что-то такое жило в ней все это время, что она готова была простить все и всех.
Потом принесли записку. Ей даже не приходило в голову, что Хэндерсон может сам попросить о встрече. И теперь, зная об отношении Алекса к этому человеку, она, конечно, не могла принять его дома. Эвелин еще раз перечитала записку и задумалась. Можно оставить ее без ответа, по Эвелин не привыкла так сразу отворачиваться от друзей. Пусть даже от бывших. Пока суд не докажет вину Томаса, Эвелин не могла считать его виновным. Кроме того, чем она или многие общие знакомые были лучше? Контрабанда считалась в колониях почти законным занятием, поэтому Эвелин должна встретиться с Томасом хотя бы как с другом и соотечественником.
Она написала короткую записку, указав время и место, где они могли бы встретиться, и со вздохом заклеила конверт. Нужно взять с собой Маргарет. Поджидая Томаса, они могут попить в кондитерской чаю с пирожными, которые так любила Маргарет. А когда он придет, можно попросить Маргарет сбегать в книжную лавку напротив, взять напрокат последний роман Уолпола. Она собиралась сказать Томасу только о том, что на ее помощь он может не рассчитывать. Много времени на это не понадобится.
Маргарет обрадовалась возможности проехаться по городу. На улице было еще холодно, однако солнце, проглядывая сквозь тучи, уже подтапливало застарелый снег. В город после рождественских каникул постепенно съезжался из поместий народ. Но в этот утренний час людей на улицах было немного, и они добрались до назначенного места без особых приключений.
Карете Хэмптонов с фамильным гербом на дверцах пришлось остановиться позади какого-то черного наемного экипажа, который стоял перед кондитерской. Эвелин подумала, что Томас поджидает их в магазине, и отпустила карету, приказав кучеру, чтобы тот вернулся через полчаса. Маргарет стала ворчать, что полчаса это слишком мало, но Эвелин решила, что пусть лучше карета будет под рукой, на случай если Хэндерсон затеет что-нибудь. А если все пройдет гладко, они опять смогут отпустить карету и наслаждаться чаепитием сколько им угодно.
Когда ландо отъехало, Эвелин, глубоко вздохнув и мысленно помолившись, направилась к двери магазина. Запах только что испечеиных булочек приятно щекотал ноздри. Эвелин в последнее время как-то вдруг научилась радоваться самым простым вещам. Ей даже нравилось временами просто побездельничать. Та работа, которую Алекс иногда давал ей, много времени не занимала, и работать она могла когда вздумается, по настроению. Вот и сейчас, чувствуя странную легкость во всем теле, она улыбнулась Маргарет и хотела взять девочку под руку.
Но в следующий миг чья-то сильная рука схватила ее за талию и, отрывая от земли, потащила внутрь наемного экипажа. Маргарет взвизгнула и стала колотить того, кто тащил Эвелин, зонтиком и сумочкой. Но негодяй, похоже, был привычен к таким ситуациям и не обратил на это внимания. Эвелин кричать не могла — рука в перчатке крепко зажала ей рот. Вырываться было бесполезно, руки у злодея были словно стальные клещи, и он так стиснул лицо Эвелин, что хрустнули шейные позвонки. Поочередно видя перед собой то темное нутро экипажа, то перепуганное лицо Маргарет, Эвелин могла лишь без толку пинать воздух. Еще один мужчина, сидевший внутри, оттолкнул Маргарет, когда она попыталась броситься следом за Эвелин. Девочка со всего маху упала на землю. Дверь экипажа захлопнулась, и внутри сделалось совсем темно.
Эвелин слышала, как один из похитителей постучал в стенку, приказывая кучеру трогать. Другой в это время пытался справиться с руками Эвелин. Она один раз ухитрилась заехать ему в челюсть, но удар получился слишком слабым. Человек схватил ее за кисть и с такой силой завернул руку назад, что Эвелин вскрикнула. Потом в рот ей затолкали носовой платок, руки крепко держали, и она опять могла лишь пинаться. Но пользы от этого было мало.
Улицы были пусты, и экипаж ехал быстро. Скоро, по усилившейся тряске, Эвелин поняла, что центр города миновали, и теперь ее могли везти куда угодно. Она подумала — не рвануться ли внезапно и попытаться выпрыгнуть из повозки? Но похититель держал ее очень крепко. Кроме того, удар о землю на такой скорости будет слишком силен. Она не могла подвергать такому риску своего ребенка.
Когда глаза немного привыкли к полумраку, она попыталась разглядеть мерзавцев. Один из них показался ей знакомым. И голос, когда он кричал кучеру… И эта самодовольная улыбка.
— Мы решили не рассчитывать на ваше добровольное согласие, леди Грэнвилл. — Он и не скрывался. — Вы всегда славились своей несговорчивостью, не так ли?..
Эвелин с ненавистью смотрела в холеное лицо Томаса Хэндерсона. Единственным ответом, который она могла дать, был пипок изо всей силы по его голени.
Глава 34
Второй похититель, наконец справился с ее руками и, стянув их тугим узлом платка, толкнул Эвелин в самый угол сиденья. Она повернулась и посмотрела на пего. Ничего в красной роже, ощерившейся беззубой ухмылкой, не было и отдаленно знакомого. Такого громилу можно нанять за пару монет в любом притоне. Эвелин
