Джульетту выскочить на капитанский мостик. Едва заметное багровое пятно по левому борту было всего лишь неровным выступом на гладком горизонте, но когда они подошли поближе, оказалось, что это даже не один, а целых пять островов. Команда «Железной розы» ликовала. Примерно через час была дана команда убрать паруса и выбрать шкоты. «Санто-Доминго», который шел в кильватере, последовал их примеру.
Вскоре корабли вошли в полосу светло-синей воды. Замерили глубину под килем — всего шесть морских саженей, то есть примерно тридцать шесть футов. А все утро они шли по чернильно-синей воде, где глубина была не менее ста морских саженей. Суда еще примерно на лье приблизились к атоллу, и вода приобрела цвет бирюзы, который через двести ярдов сменился на светлый кобальт. Семь разных оттенков синего, в зависимости от глубины моря, сменяли друг друга по мере приближения к островам. В самой светлой полосе глубина составляла всего каких-нибудь три сажени, сквозь прозрачную чистую воду можно было видеть дно, где в коралловых зарослях кормились стаи желтых тигровых рыб.
Виднелись также и обломки судов, обретших здесь свою могилу. Многие капитаны, на свою беду, поддавались любопытству и подводили суда слишком близко к рифам, которые и пропарывали днища от носа до кормы. В частности, один корабль, неизвестного названия и происхождения, лежал на дне почти целый, его единственная мачта указывала в юго-восточном направлении. Это и была та отметка, которую наблюдатель увидел из «вороньего гнезда» и о которой оповестил восторженным криком.
Джульетта отдала приказ направить «Железную розу» по курсу, который, как пальцем, указывала мачта затонувшего корабля. Вычислив скорость ветра и его направление, она перевернула песочные часы. Два матроса находились у канатов. Один постоянно замерял и выкрикивал глубину, а другой с кормы забрасывал лаглинь и по количеству узлов, разматываемых в минуту, вычислял скорость хода судна. Остальные члены команды также были на своих местах. Половина матросов замерли на реях, приготовившись немедленно выполнить приказ капитана. Остальные не отрывали глаз от стоявшей на конце бушприта Джульетты, которая условными сигналами отдавала команды рулевому.
Она знала здешние воды, как саму себя, но между подводными рифами существовал лишь один путь, единственный узкий и извилистый проход в глубокой воде, требовавший от лоцмана предельного внимания и искусства.
Почти в тот же миг, когда рулевой просигналил, что последняя песчинка упала в нижнюю колбу песчаных часов, Джульетта жестом показала: корабль вошел в глубокую воду.
Лавируя между туго натянутыми тросами, девушка прошла по бушприту и легко спрыгнула на бак, где ее ждал Джонни Бой с подзорной трубой в руках. Она взяла трубу, открыла кожаный футляр с медными застежками и озабоченно направила ее на гораздо больший по размерам «Санто-Доминго», который только что вошел в проход между рифами.
— Как он медленно поворачивается, — пробормотала Джульетта. — Клянусь, Натан слишком долго жевал свою жвачку.
— Бьюсь об заклад, кэп Симон тоже иногда жует жвачку, — ухмыльнулся Джонни.
Джульетта перевела трубу на острова и настроила фокус.
Четыре островка были просто вершинами скал вулканического происхождения, возвышавшимися над уровнем моря.
Среди густого кустарника тут и там торчали верхушки пальм, а население составляли черепахи да ящерицы. Там не было удобных бухт, и проходящим судам острова не обещали ничего, кроме прекрасного вида на мощные пенящиеся волны, с неутомимой яростью бьющиеся о прибрежные скалы.
А вот пятый остров, который располагался в центре атолла и был выше остальных островов, хранил самую важную тайну Карибского моря. Он имел форму разорванного кольца, окружающего мелководную лагуну, его основанием служила вершина давно потухшего подводного вулкана. В древности произошло смещение пластов морского дна, и сплошное кольцо треснуло. Так образовался естественный залив в кратере вулкана, залив, который полностью закрывали стены из, казалось бы, непроходимых скал. Симону Данте совершенно случайно удалось обнаружить это убежище, когда лет тридцать назад во время ужасного шторма волны высотой в пятьдесят футов перебросили его корабль через острые зубцы подводных коралловых рифов, окружающих остров. Ему потребовалось не менее шести месяцев, чтобы отремонтировать поврежденное днище своего любимого корабля «Мегера» и найти обратный путь в море. У Данте было достаточно времени, чтобы изучить все пять островов. Самый большой из них он назвал Голубиным островом, в честь птичек, которых квартирмейстер принес на борт. Именно они, когда их выпустили из клетки, первыми полетели прямо к основанию скалистой стены, казавшейся на первый взгляд совершенно неприступной, и указали морякам проход в лагуну.
Несмотря на то что у Джульетты был очень зоркий глаз и она все здесь хорошо знала, ей не сразу удалось рассмотреть вход в лагуну, пока «Роза» не миновала два первых острова.
Мысленно Джульетта уже рисовала себе такую картину: дозорные бьют тревогу, мужчины мчатся к пушкам, защищающим вход в бухту. Ни разу за двадцать один год своей жизни Джульетте не довелось слышать выстрела хотя бы одной из этих пушек, потому что никто не нападал на Голубиный остров. И она не могла сдержать улыбки, представив себе, какое выражение появится на лицах защитников острова при виде мощного, испанского военного корабля, прокладывающего себе путь между коралловыми рифами.
— Будь на моем месте Джонас на своей «Дани», — пробормотала она, — он бы не удержался и дал залп из бортовых орудий, чтобы расшевелить их.
— Лучше бы вам поднять флаг в знак приветствия, капитан, — предложил стоявший рядом с ней Ног Келли. — Если меня не обманывает мой единственный глаз, то люди на берегу готовят нам горячий прием.
Джульетта нацелила подзорную трубу на шельф, который, как ей было известно, находился на полпути к скалам.
Она довольно отчетливо разглядела блеск металла в лучах солнца и поняла, что сейчас дула тяжелых пушек освобождаются от закрывающих их затычек. Разумеется, часовые заметили оба судна, когда они были еще на расстоянии нескольких лье от них. «Железную розу» они, конечно, узнали сразу, но то, что ее сопровождает испанский военный корабль, да еще таких размеров и с таким вооружением, как на «Санто- Доминго», должно было насторожить их.
— Как вы думаете, капитан Симон обрадуется нашей добыче?
Джульетта опустила подзорную трубу и улыбнулась Джонни:
— «Санто-Доминго» капитану Симону понравится, а вот другая наша добыча скорее разозлит его.
Она указала глазами на Вариана Сент-Клера, стоявшего у перил, и улыбка исчезла с ее лица. Джульетта сердито нахмурилась.
— Почему он на палубе? Я ведь приказала герцогу оставаться в каюте.
Джонни Бой насмешливо фыркнул:
— Этот герцог так разбирается в мореходстве, капитан, что ему понадобится тысяча лет, чтобы найти обратную дорогу.
Джульетта посмотрела на парнишку:
— А откуда ты знаешь, как он разбирается в море?
— Когда я утром принес ему галеты и эль, он спросил меня, где мы находимся. Я показал ему на карте Тортугу и Кабеку-де-лос-Мартирес, и он покивал, как будто что-то понял. Я еще сказал ему, что мы на десять градусов от экватора, и он снова покивал.
— Сказав ему, будто мы находимся на двести лье севернее нашего истинного места нахождения, ты вряд ли проверил его знания. И если он тебя обманул, то ответ тебе придется держать перед капитаном Симоном. Думаю, это ты достал одежду герцогу?
— Это было не трудно, капитан. Я нашел ее в сундуках, которые мы забрали с испанца. Мне подумалось, что негоже ему встречаться с капитаном Симоном в рваных штанах и окровавленной рубахе. Сейчас он выглядит как настоящий герцог, правда?
Вариан Сент-Клер затылком почувствовал чей-то взгляд, обернулся и посмотрел на бак. Он был чисто выбрит, усы и эспаньолка аккуратно подстрижены. Вместо окровавленной рубахи на нем теперь была испанская рубашка из тонкого полотна, с манжетами и воротником, отделанными кружевами. Вместо потертых штанов — темно-зеленые венецианские панталоны, чуть выше колена завязанные золотистой шелковой лентой. Темные чулки, берет набекрень и изумрудно-зеленый камзол, сидевший на нем как влитой, дополняли его превращение из человека, пережившего кораблекрушение, в королевского посланца.
