Лео.
Лилли возбужденно заправила блузку в кремовую саржевую юбку.
— Я нахожу этот вопрос в высшей степени нетактичным и несвоевременным. — Она сунула грязную блузку в саквояж. — Не понимаю, почему вы с Лотти мне досаждаете, когда все складывается так хорошо. А все действительно идет хорошо. Через день мы будем в Доусоне и…
Дверь каюты распахнулась, и на пороге появилась Мариэтта, лицо ее было совершенно серым.
— У нас неприятность, — сдавленно объявила она. — Этот мерзавец, который напугал Эди, говорит, что в Доусоне он перебьет все ставки и женится на ней. — Ее странно привлекательное кошачье лицо помрачнело настолько, что девушку с трудом можно было узнать. — И еще он хвастает, что тогда сделает с ней все, что пожелает!
Глава 9
— Где сейчас Эди? — поспешно спросила Лилли, хватая тяжелый саквояж.
— Она на палубе с Кейт и Летти ждет высадки.
— А этот мерзавец? — Лилли стало нехорошо. Она предчувствовала, что такое может случиться, и понятия не имела, как этому помешать. — Где он? И откуда ты знаешь, что он говорит?
— Капитан и команда до сих пор насильно удерживают его в каюте, — ответила Мариэтта, помогая Лео спуститься вниз. — Однако его навещают дружки, которые. не стесняясь, оповещают о его намерениях.
Лилли в изумлении посмотрела на нее.
— Ты хочешь сказать, он не боится, что скажут люди?
Мариэтта иронически улыбнулась.
— Мы теперь на Клондайке, Лилли. Ну, или совсем рядом. И уважение к женщинам, насколько можно судить по нашим попутчикам, здесь не в чести. А Эди — невеста Пибоди. Она достанется тому, кто этого захочет, и если захочет этот мерзавец…
Она не закончила предложения.
— Тому, кто захочет, — проговорила Лилли, у которой тошнота подкатила к горлу.
В этих трех словах заключалась страшная правда о том, что означало быть невестой Пибоди. По-матерински располагающая внешность миссис Эми Пибоди, обманчивая благопристойность пухлых альбомов с фотографиями, сентиментальные заверения газетной статьи о счастье невесты Пибоди и ее богатого мужа-старателя — все это было призвано заманивать наивных и нищих молодых женщин в сети агентства.
— Что нам делать, Лилли? — дрожащим голосом спросила Лотти, ее обычно сияющее личико побледнело и осунулось.
Посмотрев на сестру, Лилли почувствовала угрызения совести. Она не имела права взваливать на Лотти тревоги и страхи, связанные с Эди.
— Не знаю, но мы что-нибудь придумаем.
Лео крепко держал Мариэтту за руку, чувствуя, что случилась какая-то беда, но не понимая какая.
— Почему Эди должна за кого-то выходить замуж? — удивленно спросил он. — Почему она не может жить с нами или с Мариэттой?
Поверх его шелковистой макушки Лилли и Мариэтта встретились взглядами, спрашивая друг, друга, не может ли это стать спасением.
— Я поговорю с Китти Дафресн, — сказала Мариэтта, подумав, что та может взять Эди служанкой или на кухню.
— А я поговорю со Счастливчиком Джеком, — сказала Лилли, выходя из каюты.
— Со Счастливчиком Джеком? — Мариэтта подняла брови. — Со Счастливчиком Джеком Кулиджем? Господи Боже! Он тоже твой поклонник?
— Что значит тоже? — заинтересованно спросил Лео, но Лилли, с трудом тащившая по узкому коридору пухлый саквояж, даже не потрудилась ответить.
Однако Мариэтта не принадлежала к сторонникам того мнения, что существуют темы, не подходящие для детских ушей.
— Как и красивый матрос, и очень привлекательный мистер Камерон. Слава Богу, что плавание закончилось, Лео, а то на корабле не осталось бы мужчин, не влюбленных в твою сестру!
Лео захихикал. С Мариэттой ему всегда было весело, и, держа ее за руку, он поднялся вслед за Лилли и Лотти на палубу.
Там царила ужасная давка. Все Мужчины были навьючены огромными тюками. Новички тащили скатанные постели, мешки с мукой и сковородки. Те, кто уже разбогател и возвращался, проведя зиму в более мягком климате, сгибались под тяжестью гигантских кожаных чемоданов с латунными углами, пакетов и свертков с лондонскими, парижскими и римскими ярлыкам.
Со страшным грохотом «Сенатор» спустил трап. Лотти едва не потеряла свою соломенную шляпку, когда все разом рванулись вперед, стремясь в числе первых спуститься на берег.
— Где Летти? — крикнула Лилли, обращаясь к Мариэтте. — Она не пропадет?
— Она с Кейт и остальными, — крикнула та в ответ. — Я пойду за своими вещами. Ты справишься?
Лилли кивнула, уверенная, что Счастливчик Джек вот-вот окажется рядом.
— Здесь Ринган! — внезапно сказала Лотти, когда их уже начали толкать со всех сторон. — Смотри! Вон там! Он нам поможет!
— Нам не нужна помощь! — раздраженно сказала Лилли, когда Лотти принялась махать, чтобы привлечь его внимание. — И пожалуйста, когда говоришь о мистере Камероне, не называй его по имени, Лотти. Это невежливо.
Напрасно она оглядывалась, надеясь увидеть волосы цвета спелой пшеницы и фетровую шляпу. Единственный, кто пробирался к ним сквозь толпу, был высокий рыжеволосый мужчина с пустыми руками.
— Могу я вам помочь? — спросил он, добравшись до них. В его голосе прозвучало что-то еще. Может, нежелание? При этой мысли у Лилли кровь закипела в жилах.
— Нет, спасибо, — резко ответила она.
— Да, пожалуйста, — хором сказали Лотти и Лео.
Он слегка нахмурился, не зная, ответила Лилли Сталлен отказом потому, что не хотела вызвать недовольство Джека Кулиджа, или потому, что узнала о его прошлом.
Второе было бы гораздо тяжелее.
Искушение принять ее отказ было почти непреодолимым, но, кроме Лилли Сталлен, существовала еще и маленькая Лотти, которая тоже тащила тяжелый саквояж.
— Если вы кого-то ждете, пожалуйста, — дипломатично сказал Ринган, — но саквояж Лотти слишком тяжел для ребенка. — Он забрал его у девочки, которая и не думала протестовать. — Я присмотрю за ним, пока она благополучно не сядет в поезд. — Он помедлил. По условиям путешествия всех пассажиров «Сенатора» ждал обед в гостинице «Золотой север» в Скагуэе. Потом они должны были сесть на поезд и ехать дальше. Однако столов в «Золотом севере» не так уж много, и, настаивая на самостоятельности, Лилли Сталлен рисковала вообще остаться без еды. — Я мог бы взять и один из ваших саквояжей, мне не трудно, — сказал он. Давка на сходнях продолжалась. Среди моря голов Лилли заметила высокую, хрупкую фигурку мисс Нетлшем, с трудом спускавшейся по трапу. Перед ней сходила с корабля Сьюзен в сопровождении преподобного мистера Дженкинсона. Позади нее видны были Кейт, Летти и Эди, все они старались удержаться на ногах.
Лилли посмотрела в другую сторону — нет ли там Мариэтты, тоже застрявшей в толпе. Но ее приметных, огненно-рыжих волос видно не было. Вместо нее она с облегчением увидела Счастливчика Джека, пробиравшегося к ней вместе с двумя хорошо одетыми мужчинами.
— Спасибо за ваше предложение, — сказала она Камерону, ослепительно улыбаясь. Счастье переполняло ее, — но я справлюсь.
Ринган пожал плечами, приветливо кивнул Лео и Лотти и, взвалив на плечо тяжелый саквояж, пошел прочь, придерживая его одним лишь большим пальцем, словно нес куртку.
Лилли несколько секунд смотрела ему вслед, раздражение, которое он так часто в ней вызывал, опять прорвалось наружу. Ей он не улыбнулся. С ней он был безупречно вежлив, но.., сдержан? Суров? Или просто-напросто груб? Грубый шотландец, который удивительно легко общается с детьми и необыкновенно ласков с перепуганной, умственно недоразвитой Эди.
Выбросив его из головы, Лилли крепче сжала ручки тяжелых саквояжей и обернулась, чтобы поздороваться с Джеком. Но его там не оказалось. Озадаченная, она оглядела быстро редевшую толпу. Джек исчез без следа. Лилли посмотрела в сторону сходней.
Рингана Камерона уже не было видно, зато по трапу спускались трое в похожих костюмах. На ее глазах один мужчина весело хлопнул своего спутника в фетровой шляпе по спине. Тот расхохотался, запрокинув голову. Над всеми тремя поднималось облачко голубого сигарного дыма.
Лилли не имела привычки употреблять то слово, которое пробормотала себе под нос. Но оно не относилось к Счастливчику Джеку. По-видимому, он решил, что она впереди, с другими девушками.
— Я не знал, что леди говорят такие слова, — наивно сказал Лео, которому не терпелось сойти на берег, как раньше не терпелось оказаться на «Сенаторе».
— Они и не говорят, и мне не следовало, — ответила Лилли, злившаяся на себя все больше. — Идемте, мои хорошие, если мы не поторопимся, то окажемся последними?
— А где ты узнала такое слово? — с любопытством спросила Лотта, радуясь, что ей не нужно тащить громоздкий саквояж.
— От работников на ранчо в Вайоминге. — Лилли подавила смешок. — Но ты, Лотта, не должна его употреблять. И ты, Лео, тоже!
Держась за поручень, Лилли ступила на трап и ахнула, увидев открывшийся ей вид.
— Лотта, ты только посмотри! — Она говорила не о Скагуэе, который на первый взгляд казался жалким и убогим, а о его обрамлении. Позади неряшливого скопления деревянных домишек, баров и магазинов поднимались горы, ослепляя своим снежным великолепием. Горы, через которые они скоро поедут.
— И как же это люди переходили через них пешком? — спросила Лотти, прочитав мысли сестры.
Лилли покачала головой, не зная ответа, потрясенная, что одним из этих людей был Счастливчик Джек.
При мысли, какие он перенес лишения, ее обожание перешло все границы. Джек Кулидж — гораздо более значительная
