– Очень польщен, но я чертовски плохая компания. – Он отрывисто дернул головой в знак приветствия и прошел мимо них в столовую.
Его обычный одноместный столик находился недалеко, в нескольких шагах от двери, и когда виконт сел, благодаря неведомым чудесам акустики до него донеслись из холла пониженные мужские голоса. Говорили о нем.
– Ужасно замкнутый тип.
– Вы знакомы с ним? Никогда не видел его с кем-либо.
– Он очень недолго бывает в стране, так что его вообще редко можно видеть. Постоянно блуждает по сирийской пустыне, а сейчас отбывает на Южный полюс.
– На Южный полюс, ну и ну! Это пощечина вашим старым членам «Клуба путешественников». Где он учился?
– У гувернеров и частных учителей, полагаю. Его не рискнули отдать в школу. Он наследник Белмейна, разве вы не знаете?
– А-а! – Восклицание красноречиво свидетельствовало о силе произведенного впечатления. – Белмейн.
– Других детей нет, он единственный сын и, конечно, обладает титулом, везучая скотина. Чрезвычайно благосклонная судьба.
– Как приятно одному занимать весь пьедестал.
– Видимо, выродка такое положение вполне устраивает. Разве я не пригласил его пообедать с нами? – Последовала пауза, во время которой все слушатели, видимо, пожали плечами. – Чертовски плохая компания, так он, кажется, ответил.
Лорд Уинтер раскрыл книгу и принялся за чтение.
Глава 1
Вполне естественно, что преподобный мистер Томсон был напуган. Жуткая сцена освещалась только двумя тонкими свечами, воткнутыми в пустые глазницы оскалившегося черепа, таинственные тени пробегали по деревянной крышке гроба и мрачным лицам столпившихся вокруг полудиких слуг Магомета. На самом деле, до того как он остановился перед грудой человеческих костей, сваленных снаружи склепа и увенчанных наверху черепом, прошло всего несколько секунд.
Мистер Томсон не предполагал, что заблудится в лабиринте сада, расположенного внутри стен крепости Дар-Джун. После того как усатые слуги в тюрбанах подняли гроб, чтобы отнести леди Эстер Стенхоп к месту ее последнего упокоения, мистер Томсон задержался позади на несколько мгновений, желая ознакомиться с похоронными обрядами англиканской церкви, чтобы прочитать все без каких-либо неуместных запинок или беспорядочного листания страниц. Но как выяснилось, он поступил очень неразумно. Было уже два часа ночи, и как только похоронный кортеж с фонарями и факелами покинул двор, растворившись в черных джунглях сада леди Эстер, злосчастный порыв горячего ветра оставил американского миссионера в непроглядной тьме. Мистеру Томсону пришлось почти на ощупь прокладывать путь по запутанным извивающимся тропинкам. Случайный тусклый свет факела и раздававшиеся время от времени тихие голоса всегда оказывались как раз позади еще одной восточной садовой изгороди или за поворотом, который вел в никуда. Некоторое время мистер Томсон брел, спотыкаясь о корни и пробираясь сквозь заросли жасмина, пока в конце концов не вышел на аллею. Мрачное зрелище, представшее взору миссионера, привело его в состояние сильнейшего смятения, но подошедший к нему английский консул мистер Мур небрежно махнул рукой в сторону костей:
– Не обращайте на него внимания, здесь покоится всего лишь француз.
– Понятно. – Мистер Томсон, как перепуганная лошадь, выпучил глаза на консула.
– Его звали капитан Лустено, – тихо сообщил мистер Мур. – Его убрали, чтобы освободить место для нее. Бедолага приехал сюда с визитом, но у него заболел живот, и он умер в одночасье много лет назад. Леди Эстер дорожила его костями. – Он слегка пожал плечами. – Лентяй, мошенник, любитель чужого, как говорили. Весьма в ее стиле, если вы меня понимаете.
Мистер Томсон в бессловесном вопросе прочистил горло.
– Молодой и симпатичный, – пояснил мистер Мур.
– А-а, – неуверенно протянул мистер Томсон.
– В дни ее славы место консула занимал старый Баркер, – добавил мистер Мур доверительным шепотом, – он имел обыкновение говорить, что Майкл Брюс – красивейший дьявол, когда-либо ходивший на двух ногах.
– Конечно, – согласился миссионер.
– Ее любовник, понимаете. – Мистер Мур бросил насмешливый взгляд на Томсона.
Мистер Томсон поджал губы.
– Она уложила его в свою постель, когда ему было двадцать три, – продолжал консул, – а ей… о, должно быть, тридцать четыре или даже все тридцать пять. К тому времени она стала закоренелой старой девой. Вдвоем они объездили всю Турцию и Сирию. Она отличалась гордостью, как король, одевалась в брюки и скакала верхом, как турецкий паша; ее нисколько не заботило, что о ней думали. Замуж за Брюса она так и не вышла, хотя, говорят, он просил ее руки. Она заставила Брюса оставить ее здесь в одиночестве. Старый Баркер говорил, что она хвасталась этим, считая, что принесла благородную жертву ради того, чтобы он мог поехать домой и стать большим человеком, – мистер Мур покачал головой, – но, к великому сожалению, нельзя сказать, что ему это в конце концов удалось.
– Понятно, – снова произнес мистер Томсон. – Как… необычно.
Мужчины посмотрели на гроб, и каждый думал об остывшем, одетом в белое трупе, который они нашли
