оказалась на грани взрыва. Их тела слились. И Морган с громким стоном излил в нее поток новой жизни.
Они обессиленно рухнули на свое жесткое ложе и некоторое время лежали, приходя в себя. Массивное тело Моргана вдавливало Фейт в голые доски, и когда она шевельнулась, пытаясь принять более удобную позу, он соскользнул с нее и лег рядом. Встревоженная его отчужденным молчанием, Фейт приподняла голову и заглянула ему в лицо.
Брови Моргана сошлись в прямую линию над орлиным носом, зеленые глаза потемнели и затуманились, прячась в тени густых ресниц. При виде суровой складки его рта сердце Фейт мучительно сжалось. Ей отчаянно не хватало ямочки, которая появлялась на щеке Моргана, когда он улыбался. И то, что он не нашел для нее даже улыбки, больно ранило.
— Больше не приходи сюда, Фейт, — проговорил он холодным, безжизненным тоном. — Если у тебя осталась хоть капля разума, ты уйдешь отсюда и никогда не вернешься.
Ты дала мне все, что могла. Не обременяй меня долгами, которые я не в состоянии заплатить.
Это были совсем не те слова, которые она хотела услышать, и Фейт охватило отчаяние. Чувствуя себя опустошенной, она потянулась к юбкам, чтобы прикрыть ноги, но Морган остановил ее. Приподнявшись на локте, он нежно пробежался пальцами по ее бедру, наслаждаясь бархатистостью кожи и упругостью плоти.
— Если повезет, и ты родишь от меня, я бы хотел, чтобы ребенок знал свое настоящее имя. Ты расскажешь ему обо мне?
Фейт поспешно села, одернув юбки и чопорно расправив их на коленях. Она не желает слушать подобные речи! Морган будет жить. Ведь Майлз обещал.
— Сам расскажешь. Когда выйдешь отсюда.
Она поднялась со скамьи, и Морган, застегнув бриджи, последовал ее примеру. Если быть до конца честным, он сознательно настроил ее против себя. Он не совсем еще потерял совесть, чтобы прихватить с собой Фейт, когда отправится в ад. А другой дороги у него нет. Он не стал помогать ей, пока она возилась с тесемками и завязками, приводя в порядок одежду. Фейт выглядела растрепанной и сердитой и вместе с тем слишком соблазнительной, чтобы Морган мог долго противиться влечению, которое она неизменно возбуждала в нем. Глядя, как ее прелестная грудь исчезает под сорочкой и корсажем, он боролся между двумя противоречивыми желаниями: отказаться от Фейт и удержать ее любой ценой. Без него ей будет гораздо лучше. Одного этого достаточно, чтобы безропотно смириться с судьбой и оставить в покое. Но его сердце не желало отказываться от простого человеческого счастья, от возможности жить с ней, любить ее, видеть, как она вынашивает его детей. Все это он мог бы иметь, но судьба распорядилась иначе.
Морган поднял с пола кружевную мантилью и протянул ее Фейт.
— Ты больше ничего не должна мне, Фейт. Ты и так сделала все возможное и теперь вольна поступать, как пожелаешь. Майлз поможет тебе. Я хотел бы запомнить тебя улыбающейся. Посмотри на меня, малышка, и улыбнись, может, в последний раз.
Потрясенная прощальными нотками в его голосе, Фейт подняла на него взгляд, но вместо улыбки ее глаза наполнились слезами. Морган смотрел на нее с нежностью, губы его слегка изогнулись, на щеке обозначилась ямочка. Это был тот Морган, которого она любила, и она невольно шагнула к нему.
Он схватил ее за запястья, не позволяя подойти ближе.
— Нет, моя прекрасная фея. Иди с Богом. Тебя ждет долгая жизнь. Постарайся прожить ее лучше, чем это сделал я.
Фейт хотела возразить, но слезы подступили к горлу, и она не смогла вымолвить ни слова. Высвободившись из его объятий, она отвернулась, пряча слезы. В этот момент Морган забарабанил в дверь, и в замке заскрипел ключ. В панике Фейт сделала движение к нему, но широкая ладонь Моргана легла ей на спину и вытолкнула в открывшийся дверной проем. Дверь захлопнулась, лишив ее возможности бросить на него последний отчаянный взгляд.
— Боюсь, милорд, у нас проблема.
Лорд Степни, одетый по последней моде, с завязанным галстуком, ниспадавшим на парчовый опустился в кресло, раздвинув жесткие фалды шелкового камзола, и со сдержанным нетерпением осведомился:
— В каком смысле, Филдинг?
Его собеседник, откинувшись в кресле у пылающего камина, устремил на посетителя любопытный взгляд.
— Ваш разбойник вчера женился на той самой горничной из таверны.
На дородном лице графа мелькнула недовольная гримаса и тут же исчезла.
— Этого следовало ожидать. Моя племянница получила религиозное воспитание. Очевидно, она пожелала хотя бы видимость приличий. Когда мерзавца повесят, в чем я не сомневаюсь, она станет вдовой.
Уотсон деликатно кашлянул, и судья снисходительно позволив нетерпеливому сыщику вступить в разговор.
Тот шагнул вперед, не скрывая торжества.
— Я предупреждал вас, что нет смысла искать ту девчонку из таверны. Ее зовут, как я и говорил, Элис Хенвуд, это записано черным по белому в регистрационной книге. И если верить моим осведомителям, она изрядно потрудилась, чтобы заставить чертова ублюдка жениться на ней.
Эдвард на минуту задумался, уставившись на плотные шторы на окнах, отгораживающие кабинет судьи от внешнего мира. Как он ни напрягал фантазию, никак не мог представить, чтобы его набожная племянница прислуживала в таверне, облюбованной разбойниками и прочим сбродом. И, разумеется, она никогда бы не согласилась сочетаться браком с преступником в тюремной камере, не говоря уже о том, чтобы воспользоваться таким немыслимым именем, как Элис Хенвуд. Что ж, эту партию он проиграл, но еще не все потеряно, если правильно сдать карты. Расправив плечи, он перевел взгляд на собеседников, ожидавших его ответа.
— В таком случае, черт с ним, с этим разбойником. Нужно сосредоточиться на банковском счете и проследить за получателем. Впрочем, разбойника тоже не следует выпускать из виду. Не исключено, что именно он позаботился об открытии счета для наследницы, и если выпустить его из тюрьмы, рано или поздно она с ним свяжется.
Филдинг неодобрительно покачал головой.
— Черный Джек — отпетый преступник, милорд. А что касается счета, то им занимается вполне респектабельная адвокатская контора. К тому же вы должны смириться с тем фактом, что ваша племянница желает сохранить инкогнито.
— Никогда, сэр! — Степни поднялся и нахлобучил треуголку на элегантный парик с косичкой. — Я никогда не смирюсь с этим и не признаю поражения. Я найду ее. Пойдемте, Уотсон, нам есть что обсудить.
Судья покачал головой, проводив необычную пару задумчивым взглядом. Граф, конечно, редкий упрямец, но он никогда не считал его дураком. Ладно, пропавшие наследницы находятся вне сферы его деятельности. Пусть богатые заботятся о себе сами. Перед ним стоит более важная задача — очистить улицы от преступников.
Только бы Уотсон не вышел за границы дозволенного, выпустив на свободу этого разбойника.
Глава 25
Прелестное лицо Фейт осунулось и хранило напряженное выражение, однако она спокойно рассуждала о гостиничной еде и комковатом матрасе и даже улыбнулась, когда Тоби пошутил насчет тонких стен, пропускавших все вздохи и сотрясения кроватей. Сообразив, что он сморозил, Тоби залился краской, но Майлз пропустил его слова мимо ушей. Хрупкое очарование Фейт не оставило его равнодушным, и по этой причине он лучше понимал ее страхи.
— Нужно подыскать вам более приличное жилье, — вмешался он в разговор, если этот обмен репликами можно было назвать разговором. Когда повисало молчание, каждый старался заполнить его, но ни один из них не желал касаться того, что больше всего занимало их мысли.
