фразу.
Во время церемонии похорон холодный зимний дождь не прекращался ни на минуту. Гроб с телом Остина, укрытый флагом Конфедерации, стоял под большим навесом. Сидевшая у гроба Сюзетта слышала, как крупные капли дождя стучат о брезент над ее головой. Она была уверена, что к ночи пойдет снег.
До сих пор Сюзетта не проронила ни слезинки, но теперь, прощаясь с Остином, вспомнила другой холодный январский день, когда он сквозь снег вез ее в Джексборо, чтобы сделать своей женой.
Сюзетта опустила голову и зарыдала. Когда траурная церемония закончилась и огромная толпа рассеялась, Сюзетта заметила стоящих под навесом Анну и Перри. Они подошли к ней, но было ясно, что они приехали на похороны только из уважения к Остину. Молча пожав ей руку, супруги направились к своему экипажу.
Сюзетта обеими руками сжала флаг Конфедерации и, не обращая внимания на стоявших вокруг людей, подошла к гробу. Сильная рука легла ей на плечо, и она, подняв глаза, увидела полное сочувствия морщинистое лицо Тома. Сюзетта кивнула ему, опустилась на колени перед большим бронзовым гробом и положила на него обтянутую перчаткой руку.
— Прости, Остин, — прошептала она, наклонившись, и поцеловала холодный металл.
— Вы уверены, что действительно этого хотите, Сюзетта? — Том Кэпс грел руки у камина в библиотеке.
— Да, Том. — Сюзетта раздвинула плотные шторы и впустила в комнату яркое мартовское солнце. —
Вы должны немедленно заняться поисками покупателя. Давайте попробуем найти какой-нибудь синдикат или человека, который оставит всех людей на своих местах. Я не хочу, чтобы кто-нибудь лишился работы. Если на это потребуется время — прекрасно. У меня нет никаких особенных планов, и мне некуда торопиться.
— Я хотел бы, чтобы вы передумали, мэм. Остин оставил все это вам, потому что здесь ваш дом.
Сюзетта подошла к Тому и пристально посмотрела на него.
— Вы были его лучшим другом, Том. Остин всем делился с вами, и вы должны знать о Каэтано. — Она на мгновение опустила глаза, затем, глубоко вздохнув, продолжила: — Я не чувствую себя вправе жить тут. Это не мой дом. Понимаете, я не была Остину верной женой, и я…
— Не надо, Сюзетта, — вскинул руку Том. — Это неправда. Все ужасные испытания остались в прошлом. Что случилось, то случилось.
— Вы прекрасный и чуткий человек, Том Кэпс. Недаром Остин вас так ценил. — Сюзетта улыбнулась и коснулась его плеча. — Продайте ранчо, Том. Ради меня. Я позабочусь о том, чтобы вы получили хорошие комиссионные и сохранили свое место при новом владельце.
Она помолчала, а затем тихо добавила:
— Я не хочу здесь жить, Том. Я уеду в Форт-Уэрт или Даллас. Люди тут презирают меня. Мне надо уехать.
— Понимаю, — печально кивнул Том.
Сюзетта в последний раз обвела взглядом Голубую спальню.
— Вот, кажется, и все, Кейт, — сказала она заботливой экономке, закрывавшей большой чемодан.
— Не уезжайте, миссис Бранд, — попросила ее Кейт.
Сюзетта улыбнулась:
— Я должна, Кейт. Новые владельцы приедут на следующей неделе. — Она обвила рукой полную талию Кейт. — Теперь вам придется полюбить Моррисонов. Миссис Моррисон милая женщина, и ей понадобится ваша помощь, чтобы справиться с тремя маленькими девочками.
— Конечно, — согласилась Кейт.
Когда Сюзетта повернулась к двери, Кейт остановила ее:
— Позволите мне в честь вашего дня рождения приготовить праздничный ужин?
— Спасибо за заботу, Кейт. Не стоит. Я даже забыла, что сегодня у меня день рождения.
Сюзетта спустилась вниз и прошла в библиотеку. На столе — там, где ее оставил Дэнис Сандерс, — лежала газета. Затаив дыхание, она схватила ее. Вопреки всему Сюзетта надеялась прочитать еще об одном дерзком побеге Каэтано. Она была уверена, что он вновь ускользнет из их лап.
Но на первой же странице Сюзетта прочитала его судьбу — и свою тоже: «Каэтано будет повешен сегодня!» Она даже не дочитала статью.
Неделю назад Каэтано под усиленной охраной перевезли из Форт-Уэрта в федеральную тюрьму в Эль- Пасо. Там 17 мая 1881 года он должен был взойти на эшафот.
К полудню Сюзетта приехала на старое ранчо Фоксуортов. В доме жила семья Бейтсов, глава которой работал у Бранда. Миссис Бейтс, варившая во дворе щелок, поздоровалась с Сюзеттой и заверила ее, что охотно разрешит пройти туда, где похоронены Блейк и Лидия Фоксуорт.
Сюзетта взглянула на одинаковые могильные камни и заговорила. Не проронив ни слезинки, она сказала родителям, что очень любит их и позаботилась о том, чтобы их могила была ухожена. Затем она опустилась на колени и положила розу на каждую плиту.
Подойдя к дому, Сюзетта увидела, как из него навстречу молодому ковбою выбежала прелестная юная девушка. Всадник соскочил с коня, бросился к белокурой красавице и обвил рукой ее тонкую талию. Сюзетта улыбнулась. Шестнадцатилетняя Бетти Бейтс застенчиво обнимала своего кавалера, восемнадцатилетнего погонщика лошадей Дэниса Сандерса. Молодые люди не заметили Сюзетты. Она вскочила на лошадь и уехала.
Сюзетта направлялась к небольшому кладбищу на ранчо Бранда. Под огромным дубом рядом друг с другом располагались три могилы. Одна была свежей, но на ней уже начала прорастать весенняя трава. Остина похоронили рядом с Бет и любимой дочерью Дженни. Сюзетта стояла под раскидистым деревом, и ветер трепал упавшие ей на лицо пряди волос. Затем она наклонилась и коснулась гладкого и холодного мраморного надгробия на свежей могиле.
— Остин, — прошептала она, — милый Остин.
На закате Сюзетта сидела в одиночестве на длинном балконе и качалась в любимом кресле Остина. Стиснув пальцами деревянные подлокотники, она откинула голову на высокую плетеную спинку. Взгляд ее скользил по холмистой прерии.
Десять лет назад, в этот самый день, ей исполнилось шестнадцать. Сюзетта тоскливо вздохнула. В тот чудесный весенний вечер у нее впереди была вся жизнь. Теперь все позади. Ей двадцать шесть, и жизнь ее кончилась.
Сюзетта выпрямилась и резко тряхнула головой. Нет! Жизнь продолжается. Она жива и еще поборется за себя. И если с ней уже не произойдет ничего стоящего, то разве у нее не останутся воспоминания, о которых любая женщина может только мечтать?
Вот статный отец и красавица мать вручают ей в день шестнадцатилетия золотой медальон, и она клянется никогда не снимать его.
Вот Люк Барнз, молодой и жизнерадостный, повязывает вокруг шеи красный шарф.
Вот Остин Бранд, элегантный и красивый в своем черном костюме, холодной нью-йоркской ночью ведет ее по ступеням «Дельмонико».
Романтические полуночные ужины на «Альфе».
Каэтано, держащий ее на плечах под водопадом Капоте-Фоллс.
Каэтано, ныряющий в бассейн рядом с их спальней в Сьела-Виста. Каэтано, крадущийся по окутанному туманом лесу в набедренной повязке и мокасинах, с перехваченными кожаным ремешком черными волосами. Тонкие смуглые пальцы Каэтано, опускающие красный кружок на ее фишки на рулеточном столе. Каэтано. Каэтано. Каэтано.
Солнце опустилось за горизонт, но небо на западе все еще было оранжевым. Все было тихо, лишь изредка раздавался одинокий крик козодоя. Внезапно этот звук показался ей похож на… на… Сюзетта вся обратилась в слух. Крик стал громче. Затем птица улетела, и все стихло. Сюзетта успокоилась.
Вновь послышался крик козодоя, но птицы нигде не было видно. Звук приближался, и сердце Сюзетты забилось быстрее. Этот жалобный крик, отчетливый и чистый, плыл к ней в неподвижном вечернем воздухе. На лице Сюзетты появилась улыбка, и она возбужденно обвела взглядом горизонт.
