заслуженным наказанием за все его грехи.
На следующее утро, когда гости покинули усадьбу, Дамиен пошел разыскивать Ванессу. Он нашел ее в библиотеке. Усевшись в кресле у окна, она читала книгу. Раньше, до их размолвки, она бы улыбнулась, увидев его в дверях. Теперь же в их отношения прокралась отчужденность, вытеснившая былую радость. И он сам, вполне сознательно, лишил себя счастья. От этих мыслей к его горлу подступил ком…
Взгляд барона скользнул по лицу Ванессы, ее высоким скулам и пухлым губам, и к охватившей его нервозности странным образом примешались нежность и вожделение, отчего по спине у него поползли мурашки.
Его рот искривился в горькой усмешке: вот бы посмеялись до коликов его приятели, если бы увидели, как у него, Князя Порока, дрожат колени при виде женщины.
Почувствовав его присутствие, Ванесса подняла голову и спросила:
— Что вам угодно, милорд?
Дамиену было угодно овладеть ею немедленно, здесь же, в библиотеке. Он вошел в комнату и, прокашлявшись, произнес:
— Я хочу сделать тебе предложение.
— Какое же? — спросила Ванесса.
Дамиен почувствовал, что галстук сдавливает ему шею. Ослабив узел, он подошел к камину и, уставившись на пустой очаг, хрипло сказал:
— Предложение в буквальном смысле этого слова. Я прошу тебя стать моей женой.
В библиотеке воцарилась мертвая тишина. Сообразив, что ответа не дождется, Дамиен подошел к ней поближе. Ванесса побледнела и спросила:
— Зачем?
Взгляд у нее был изумленный и настороженный, такой реакции на свое предложение барон не ожидал.
— Что означает твое «зачем»? — оправившись от оторопи, вежливо спросил он.
— Зачем вам жениться на мне, если вы и так преуспели в осуществлении своего плана отмщения?
— Став моей супругой, ты получишь то, к чему стремишься, — богатство. И тогда все твои проблемы будут решены. Ты ведь мечтаешь найти богатого покровителя? Чем я не подхожу на эту роль? Я знатен и богат.
Глаза Ванессы потемнели, словно море в полночь.
— Однажды я уже вышла замуж ради богатства, и это закончилось катастрофой, — прошептала она.
— Вряд ли стоит проводить аналогию между той ситуацией и нынешней, — ответил барон.
— Вы правы, однако я не понимаю, зачем вам на мне жениться.
— Считай, что меня вынуждают к этому жесточайшие угрызения совести.
— Совести? Я вас не понимаю. Вам ли о ней говорить!
— Я чувствую себя виноватым перед тобой за то, что вынудил тебя стать моей любовницей. И хочу исправить свою ошибку.
— Вы хотите расторгнуть наш договор? И заявить о своих правах на наше родовое имение, которое Обри проиграл вам в карты?
— Да нет же, такого у меня и в мыслях не было! — теряя терпение, воскликнул Дамиен.
— Вас не устраивает, как я исполняю свои обязанности любовницы?
— Нет, напротив, я в восторге!
— Тогда зачем же вам жениться на мне?
— Чтобы не терзаться чувством вины за то, что я принудил тебя стать моей любовницей.
— Ах, так, значит, вы хотите сделать меня своей женой, чтобы вас не мучила совесть?
— А чем это не повод для женитьбы? Люди вступают в брак и по куда более сомнительным мотивам!
— У меня иное мнение на сей счет, милорд! Вероятно, я должна вас поблагодарить за такую честь. Что ж, барон Синклер, я польщена вашим предложением и выражаю вам свою признательность. — Ванесса сделала глубокий вдох и добавила: — Однако вынуждена ответить вам вежливым отказом.
Барон выдержал паузу и, успокоившись, бесстрастно сказал:
— Я бы хотел услышать объяснения.
— Извольте. Причина проста: вы меня не любите. Следовательно, супружество не принесет счастья ни мне, ни вам. Однажды я вышла замуж по расчету, и все закончилось трагедией.
Дамиен смягчился, услышав это.
— Но я не буду тиранить тебя, как твой покойный супруг-мужлан, — потеплевшим голосом заверил он ее.
— Возможно, вы будете стараться вести себя прилично. Однако вряд ли вам удастся всегда совладать с собой. Узы супружества будут вам казаться невыносимой обузой, а я, видя ваши муки, тоже начну страдать.
— Ты требуешь, чтобы я гарантировал тебе соблюдение супружеской верности? — уточнил Дамиен, изумленно вытаращив глаза.
— Именно так, милорд! Это мое главное условие, — подтвердила Ванесса. — Вам нечего сказать, вы прирожденный повеса! Ваша беспокойная натура не создана для любви! Вами движут темные страсти, утолив которые вы утратите ко мне всякий интерес и вернетесь к своему прежнему образу жизни. И я опять окажусь в том же убогом положении, в каком была в пору моего первого супружества. Но мне это не нужно, с меня довольно оскорблений, скандалов и грязных сплетен в свете.
— Тебе их все равно не избежать, если ты станешь куртизанкой, — с ухмылкой заметил барон.
— Возможно. Но тогда я буду ставить условия. Став же вашей супругой, я потеряю свободу и превращусь в рабыню. Лучше быть свободной кокоткой, чем бесправной женой тирана и сумасброда, — ответила Ванесса.
— Значит, ты уверена, что наш брак не будет благополучным?
— Да, во всяком случае, для меня! У нас с вами нет ничего общего, барон, мы абсолютно разные люди.
— По-моему, у нас очень много общего. Например, мы оба обладаем горячим темпераментом! — воскликнул Дамиен, делая шаг к Ванессе.
Она замерла, охваченная трепетом, и Дамиен, взяв ее за руки, рывком поднял с кресла и обнял. Она не стала вырываться и позволила ему себя поцеловать.
— Вот видишь, оказывается, твоя плоть не согласна с доводами рассудка, — проникновенным голосом промолвил Дамиен, крепче сжимая ее в объятиях.
Ванесса прикусила губу и покраснела, чувствуя, как отвердевают и увеличиваются от страсти, охватившей ее, соски и как учащается дыхание.
— Не стану отрицать, что вы меня возбуждаете, милорд. Но люди вступают в брак не только ради удовлетворения похоти. Супружество должно основываться на взаимной любви, заботе и помощи. Оно невозможно без общего дома и семьи. Мне хочется иметь детей, а вам, Дамиен, они не нужны.
Барон оцепенел.
— Вряд ли из меня получится хороший отец, — наконец вымолвил он, стряхнув оторопь. — Я не сумел стать даже заботливым старшим братом. Но мне нужен наследник, которому я смог бы передать свой титул. Поэтому я не стал бы возражать против рождения сына.
— Я не хочу, чтобы мой сын вырос таким же распутником, как вы, милорд, — тихо сказала Ванесса.
Дамиен вздрогнул, задетый ее словами, и ответил:
— Вероятно, мне следовало бы сделать тебе предложение в более романтической обстановке, при луне и с букетом алых роз в руке. Тогда, возможно, ты отнеслась бы к нему более благосклонно.
— Ни розы, ни лунный свет не заставят меня стать вашей женой! Прекратите этот спектакль, барон! Вы ведь не хотите жениться на мне, я для вас ничего не значу.
Глаза Дамиена потемнели от гнева. Он взял ее за руку и, прижав ладонью к своей промежности, спросил:
— Разве этот аргумент не опровергает твое утверждение?
