Филипп будто не замечал того, что она живет в доме графа Гревилла без старшей подруги и опекунши. Что, если ему станет известно, что она ездила с ним в Кадемон?
Это ведь не было ее идеей или желанием, пыталась себя утешить Эриел. Пока она была его должницей, ей приходилось подчиняться его требованиям. Кроме того, у нее не было семьи, денег, и ей было больше некуда податься.
«О Филипп, что же мне делать?» Но ответа не последовало, и постепенно прекрасный золотисто- розовый образ Филиппа померк в ее сознании. А вместо Филиппа ее мысли обратились к сидевшему напротив высокому и суровому мужчине. Она вспомнила, как нежно он поцеловал ее у двери ее комнаты, и ощутила трепет. Что произойдет, если они останутся наедине? Что он предпримет?
Она посмотрела на его четкий жесткий профиль, и снова сердце ее затрепетало. Она так и не поняла, был это страх или предвкушение.
Глава 8
День все тянулся. Они играли в карты, и обыграть графа оказалось не так-то просто. Гревилл явно получал от игры удовольствие. Эриел разглядывала его лицо и снова думала, насколько он красив, хоть и вовсе не похож на Филиппа.
– Когда мы вернемся, вы не будете возражать, милорд, если я сделаю вашу миниатюру в профиль?
Он поднял бровь:
– Силуэт?
– Я училась этому в школе. И преуспела.
Уголки его рта чуть приподнялись. Он был таким высоким, что каждый раз, когда он поднимал голову и выпрямлялся, то задевал за потолок коляски.
– Я начинаю подозревать, что у вас бездна талантов, мисс Саммерс.
– Так вы позволите мне это сделать?
– Должен признаться, что эта просьба кажется мне странной. Не припомню, чтобы кто-нибудь прежде просил меня позировать.
– Не просили? Но вероятно, есть люди, лелеявшие такую мечту.
Его взгляд обратился к окну, и ее встревожило выражение его лица – он показался ей внезапно далеким и непонятным.
– Боюсь, что нет.
– Вы некоторое время жили с бабушкой. Она еще жива?
Внезапно выражение его лица смягчилось.
– Да, она жива, хотя я не видел ее несколько лет. Я содержу ее, и иногда мы переписываемся.
– В таком случае мы отправим ей эту миниатюру, как только она будет готова.
Какое-то время он очень внимательно смотрел на нее, что, как она заметила, было ему свойственно.
– Если вы так хотите.
Эриел улыбнулась:
– В таком случае начнем, как только вернемся. Лучше сделать это при свете камина.
Что-то дрогнуло во взгляде его яростных серых глаз. Он скользнул вниз по ее стройной шее, спустился до плеч и задержался на груди. Она почувствовала, что соски ее напряглись и отвердели, и ей показалось, что им тесно в узком корсаже. Ткань будто царапала их, потому что они обрели необычную чувствительность. Эриел вспомнила о своем предложении помогать ему, представила, как они останутся вдвоем и как эти яростные серые глаза будут скользить по ее фигуре, и подумала, что совершила очень серьезную ошибку.
Джастин придержал дверь, пока Эриел проскользнула в номер, снятый им в той самой гостинице, где они останавливались прежде, на полпути к Лондону. Решив принять ее предложение помочь ему с проверкой цифр, Джастин попросил поставить еще один стол в своем номере. На нем уже лежала раскрытая конторская книга рядом с чернильницей и пером, освещаемая лампой, наполненной китовым жиром.
– Я ценю вашу помощь, – сказал он. – Если мы будем работать вместе, то закончим дела через несколько часов.
– Счастлива помочь вам, милорд.
Он наблюдал, как она идет к столу через комнату, избегая смотреть на него, отважно стараясь скрыть свое беспокойство. Однако ее усилия не могли его обмануть: войдя в номер, она тотчас же увидела постель, и в лице ее он прочел тревогу.
Взгляд Джастина пропутешествовал туда же, на кровать, застланную чистыми простынями, с мягким перьевым матрасом, и все тело его напряглось от желания. За те дни, что они путешествовали вместе, с момента, как выехали из Лондона, его желание обладать Эриел усилилось десятикратно. Каждый взгляд на нее, каждое случайное прикосновение воспламеняли его кровь. Его страсть к ней уже походила на одержимость. И все же он ни на йоту не приблизился к цели. Стоя у стола в нескольких футах от нее, Джастин вздохнул, бросив взгляд на колонки цифр на странице. Он не мог силой увлечь ее в постель, это было немыслимо. Он никогда бы не позволил себе такого ни с одной женщиной, а с этой тем более. За дни, проведенные вместе, она завоевала его прежнее уважение. Она была нежной и доброй, умной и искренней. Эти качества он почувствовал в ней, когда читал ее письма. Он нечасто встречал их в женщинах. И в то же время она казалась настороженной и далекой и, кажется, решила удерживать его на расстоянии. Но все же не могла совсем уж его игнорировать. Как сказал его друг Клэйтон Харкорт, в нем было нечто такое, что женщины находили привлекательным. Возможно, им нравилась загадочность, которую они чувствовали в его хищной и жестокой душе. Но ведь существовала сделка, которую заключила Эриел. Он понимал, что ей присуща глубокая порядочность и честность. Она не собиралась нарушать данное слово, и хотя он
