Буря усиливалась. Завывал ветер, дребезжали стекла, и трепетало пламя свечей. Джастин опустил ее на пол, она медленно соскользнула вдоль его тела. Она тотчас же ощутила его возбужденную пульсирующую плоть, и ее тело не замедлило откликнуться на этот призыв. Казалось, воздух вокруг них сгустился, насыщенный электричеством, и затрещали разряды, будто они остановились у обрыва, все же скрытые от дождя и ветра.
Эриел подняла на него глаза и посмотрела ему прямо в лицо. Теперь она стала его женой, и не стоило скрывать своей тяги к нему, своей потребности в нем. И все же где-то в потаенных уголках ее сознания гнездилась тень опасения за будущее. Но с каждым словом, произнесенным шепотом, с каждым нежным прикосновением она чувствовала, что принадлежит ему все больше и больше и любит его все сильнее. Она понимала всю опасность этого, понимала, как серьезно рискует, привязываясь к нему все крепче. Она знала, что, полностью вверяя ему себя, подвергается опасности потерять душу.
Джастин нежно коснулся ее щеки, провел пальцем по ее подбородку – взад и вперед.
– Эриел, – прошептал он нежно.
Глядя ей в глаза, он склонился к ней и поцеловал, сначала едва касаясь ее губ, потом крепче. Это был жадный, яростный, проникновенный поцелуй, и от него жар внизу ее тела усилился. Эриел вся открылась навстречу ему и ощутила во рту его язык, влажный, шелковистый и горячий, как огонь. И ответила ему таким же требовательным, горячим и дерзким поцелуем, стараясь прогнать свой страх, отгородиться от него. Сегодня он стал ее мужем и любовником. Теперь они принадлежали друг другу. Она знала, что завтра этот страх вернется, но не сегодня, не сейчас. Ее руки скользнули под его темно-синий фрак, и она решительно стянула его с широких плеч. Ей пришлось повозиться с красивой алмазной булавкой для галстука, но в конце концов она совладала и с ней. Потом она развязала узел его белого галстука и сняла этот длинный кусок ткани с его шеи. После этого расстегнула одну за другой пуговицы на его рубашке, и перед ее взором предстала его смуглая мускулистая грудь, слегка поросшая курчавыми черными волосами. Джастин снова поцеловал ее нежно и страстно и принялся вынимать шпильки из ее волос. Ее волосы волной рассыпались по плечам, затопили их. Повернув ее спиной к себе, он приподнял эту тяжелую массу, поцеловал ее в шею и принялся стягивать с нее голубое бархатное платье. Через несколько минут она предстала перед ним нагой. И он снова осыпал ее поцелуями. Его руки заскользили по ее плечам, по груди. Он касался поцелуями, легкими, как крылья бабочки, уголков ее рта, потом снова страстно поцеловал ее в губы. Она думала, что он будет спешить, что его отчаянная страсть и потребность в ней заставят его овладеть ею как можно скорее. Но он медлил – обхватил руками ее талию, поднял ее и посадил на край кровати. Последовал новый страстный поцелуй, и Джастин оказался стоящим между ее раздвинутыми ногами. Она отчаянно желала, чтобы он немедленно сорвал с себя одежду и овладел ею, но, когда она потянулась к нему, он только покачал головой:
– Не хочу спешить. Во всяком случае, в брачную ночь. Теперь ты принадлежишь мне, и я хочу ласкать и лелеять тебя, как мне следовало бы делать прежде.
И это было так прекрасно! Он снова поцеловал ее одновременно нежно и яростно, и она даже не стала спрашивать, почему он так сказал. И не понимала до тех пор, пока он не принялся за осаду ее тела. Он поцеловал ее в шею, в ямочку у ее основания, потом его губы спустились ниже, заскользили по ее плечам. Он провел языком вокруг ее сосков, и они тотчас же набухли и запульсировали. Он взял ее сосок в рот и слегка потянул, посасывая, и это отдалось сладостной болью в самых нежных местах ее тела.
Эриел выгнула спину, и его губы снова заскользили по ее телу, по грудной клетке, по ребрам, по пупку. Он будто пробовал на вкус ее плоский живот там, где сходятся бедра, он спускался все ниже и ниже и уже целовал нежные легкие бледные волосы в гнездышке между ногами. Она чуть не задохнулась, когда его язык нашел горячее и влажное лоно и завладел крошечным, но уже разбухшим бутоном ее желания.
– Джастин! – выкрикнула она, впиваясь зубами в свою нижнюю губу. Ее руки дрожали, когда она потянулась к нему, и пальцы ее впились в его густые черные волосы. – О Господи!
Она попыталась заставить его остановиться, потому что это были грешные ласки, но наслаждение было столь велико, желание столь жарким, что она не смогла вымолвить ни слова.
Ее рука вцепилась в его плечо. Она ощутила мягкость его батистовой рубашки, вспомнила, что он еще полностью одет, в то время как она лежит совершенно нагая и открыта для него. И она снова ощутила влагу между ног. Ладони Джастина скользнули под ее ягодицы, и теперь она была полностью во власти его желаний и ласк. Ее тело содрогнулось от яростного наслаждения, и Эриел услышала собственный стон. Его плечи оказались между ее бедрами, раздвинули их, и он умелым и ловким движением принялся ласкать ее. Наслаждение нарастало, становилось почти непереносимым. Языки пламени скользили по всему ее телу. Его поцелуи таяли на коже и заставляли таять ее самое. Дыхание со свистом вырывалось из ее легких, обжигая ее рот. Тело ее выгибалось, и она безмолвно молила об освобождении от этого напряжения, которое мог ей дать только он.
И оно пришло с невероятной и неожиданной силой. Волна наслаждения подхватила ее и была столь восхитительной и сладостной, столь всепоглощающей, что она зарыдала, выкрикивая его имя.
Она плакала, и слезы текли по ее щекам, когда он склонился и поцеловал ее мокрое лицо. Он оставил ее ненадолго, чтобы снять с себя одежду. Потом снова оказался в постели рядом с ней. Несколько минут он просто держал ее в объятиях, крепко прижимая к груди. Она ощущала его возбужденную плоть, разделявшую их, твердую, как сталь, горячую, как огонь, и понимала, чего ему стоило держать себя в узде. Жар его тела просачивался внутрь сквозь кожу. Его мужественность заставляла ее желать его ласк. Эриел провела ладонью по его щеке, наклонившись над ним, и ее язык скользнул в его рот, и она почувствовала, как его железные мускулы сократились на груди. С тихим стоном Джастин перехватил инициативу, и она вновь оказалась во власти своих сладостных ощущений.
Сверкнула молния, озарив комнату, и при ее свете Эриел увидела голод в его глазах. Окна дрогнули от удара грома. И вот она оказалась под ним. Его длинное, сильное, поджарое тело нависло над ней, накрыло ее. Он коленом раздвинул ее ноги и вошел в нее единым мощным движением, заполнив лоно целиком, и в глазах ее заплясали искры.
Она все еще думала, что он будет спешить, что его желание слишком велико для того, чтобы медлить, чтобы ждать.
Но он действовал не торопясь, и она выгнулась и обвила его ногами, раскрылась для него, отвечая согласным движением на каждый его толчок. Страсть все нарастала. Эриел вскрикнула, и тотчас же тело ее расслабилось, и Джастин последовал за ней всего через несколько секунд. Его тело содрогнулось, и она ощутила его мгновенное напряжение внутри своего тела, за которым последовало расслабление. Потом они лежали, не разжимая объятий, и сердца их бились глухо, но согласно, а тела были влажными от испарины.
«Я люблю тебя», – думала Эриел, но не произнесла этих слов вслух. Страх вернулся скорее, чем она опасалась, и слова замерли на ее губах. Она молча лежала с ним рядом, слушая раскаты грома и свист ветра и думая о том, что сулит ей будущее.
