Она намочила тряпку в кипящей воде и прижала к его щекам, несмотря на сопротивление.
— Возможно, в этом случае, — ехидно добавила девушка, — у моего порога блеяло бы меньше завистливых вдов!
Ответ Вулфгара потонул в толстых складках салфетки, но когда Эйслинн наконец освободила норманна, тот повернул к ней побагровевшее лицо со слезящимися глазами.
— Думаю, мне лучше обходиться услугами Сенхерста. Девичий смех колокольчиком зазвенел в комнате, и Эйслинн, отступив, низко присела перед рыцарем.
— Как пожелаешь, сэр.
Вулфгар поднялся со скамьи, натянул одежду и, пристегивая пояс с коротким мечом, слегка нахмурился при виде ее заношенного едва ли не до дыр платья.
— А где же тот желтый бархат, что я послал тебе? Такая яркая богатая ткань и, кажется, очень подходит к твоим волосам.
Девушка опустила голову и провела тонкими руками по выцветшему платью.
— Гауэйн увез меня на следующее утро, и я не успела сшить новый наряд, а перед тем пришлось спрятать материю, чтобы сохранить ее.
— Боюсь, ты становишься жадной старой каргой, Эйслинн, — недовольно вздохнул Вулфгар. — Но неужели у тебя не нашлось ничего получше?
Он снял с колышка ее плащ и поморщился, заметив оборванный подол.
— Я видел, какие вещи лежат у тебя в сундуке! Ты совсем неплохо одета! — Обернувшись, он вопросительно взглянул на нее: — Чего ты добиваешься? Чтобы я пожалел тебя и проникся состраданием к твоим несчастьям?
Щеки Эйслинн вспыхнули. Несправедливые слова Вулфгара больно укололи ее, но девушка быстро покачала головой:
— Нет, просто в Даркенуолде много других, которые куда больше меня нуждаются в новой одежде. Я не жалуюсь, но на мои скудные средства не смогла возместить потерю, вот и все.
Вулфгар мрачно сдвинул брови, и Эйслинн, поспешно достав свой маленький узелок, показала ему бархат.
— Посмотри, я привезла ткань и смастерю прекрасный наряд. Это займет всего лишь несколько дней, Вулфгар.
Расстроенный ее непрезентабельной внешностью, Вулфгар что-то кисло проворчал и, взяв Эйслинн за руку, повел по ступенькам в холл. Как только он усадил девушку, Глинн поставила перед ними блюдо с мясом, нерешительно поглядев при этом на Вулфгара и неудержимо краснея. Сенхерст, сидевший в углу, почтительно поднялся, поздоровался и вновь занялся чисткой доспехов и оружия Вулфгара. Он старательно пытался выправить вмятину на шлеме и осторожно косился на господина. Эйслинн тем временем приглядывалась к коренастому молодому человеку, чьи локоны и борода носили следы недавней стрижки.
— Сенхерст, — улыбаясь, пояснил Вулфгар в ответ на невысказанный вопрос.
Эйслинн удивилась озабоченному виду оруженосца.
— Кажется, ты хорошо обучил его.
— Просто слишком доверился и, как выяснилось, напрасно. Вот он и получил по заслугам.
— Еще один сакс оказался под железной пятой норманна, милорд?
В глазах рыцаря мелькнули искорки гнева.
— Эйслинн, не хватало еще, чтобы ты защищала этого деревенского простака! Будь ты проклята, вечно становишься на сторону всех безмозглых плутов и нищих глупцов, которых произвела на свет английская земля!
Девушка в деланном недоумении округлила глаза.
— Как, Вулфгар, неужели мое покровительство столь уж необходимо, если наши господа — такие добрые и понимающие норманны?
Вулфгар, теряя терпение, стиснул зубы.
— Ты и святого выведешь из себя, женщина! Но приходится брать в расчет, что ты саксонка и поэтому неравнодушна к бедам соотечественников.
— Я всего лишь ищу справедливости.
— И поэтому огульно обвиняешь меня в жестокости. Лучше расспроси сэра Милберна, он видел, как этот тупоголовый болван ринулся в бой, вместо того чтобы охранять меня с тыла. Я всего-навсего разжаловал его из воинов и сделал крепостным, воздав должное его глупости.
— На тебя напали, Вулфгар? — встревожено вскинулась Эйслинн. — Ты не сказал мне. Я не видела новых шрамов…
Она осеклась, побагровев от смущения и едва поняв, что не только Вулфгар, но и все присутствующие с нескрываемым интересом уставились на нее.
— То есть… — пролепетала окончательно сконфуженная девушка, — ты не упоминал…
Вулфгар заразительно расхохотался, вновь обретя хорошее настроение, и прошептал так, чтобы слышала только она:
— Я рад, что ты озабочена моим здоровьем, милая. Впрочем, не больше, чем я — твоим.
Эйслинн наклонила голову, сгорая от стыда и боясь встретить его насмешливый взгляд. Вулфгар накрыл теплой большой ладонью ее стиснувшие колени тонкие руки.
— Не расстраивайся, Эйслинн — усмехнулся он. — Все они знакомы с твоим искусством целительницы и решили, что ты говорила о моих многочисленных pay ах. Только я один знаю истину.
Подняв глаза, Эйслинн увидела его нежную улыбку.
— Неужели? — осведомилась она. — А по-моему, ты последний, кому она известна.
В этот момент подошел Гауэйн и уселся рядом с Вулфгаром. Пока тот засыпал Эйслинн вопросами о Даркенуолде и благополучии Суэйна, молодой рыцарь с интересом прислушивался, поднося к губам кубок с вином. Неожиданно Гауэйн поднял чашу, понюхал вино, недоуменно покачал головой и огляделся. Но тут он случайно посмотрел на Вулфгара, и глаза юноши широко раскрылись. Гауэйн отвернулся, но вскоре снова воззрился на Вулфгара. Он честно пытался отвести глаза, но ничего не получалось — словно какая-то неведомая сила приковала его взгляд к Вулфгару. Наконец столь странное поведение привлекло внимание последнего.
— Что тебя терзает, Гауэйн? — раздраженно бросил он. — Может, у меня рога выросли или ты ослабел от недостатка ума?
— Прошу прощения, Вулфгар, — пробормотал Гауэйн. — Я случайно заметил… — Молодой человек насупился и задумчиво поджал губы. — Все же… все же не думаю, что запах лаванды пристал такому закаленному воину, как ты.
Вулфгар даже приоткрыл рот от изумления, а Эйслинн прыснула, но тут же прикрылась ладошкой. Наконец и до Вулфгара дошел смысл его замечания, и он невольно хмыкнул, прежде чем притворно нахмуриться.
— Как только немного подрастешь и начнешь бриться, парень, ты ответишь за эти слова!
Когда веселье немного улеглось, Гауэйн наклонился к уху Вулфгара.
— Милорд, — прошептал он, — та, которую ты искал, уже в конюшне. Хочешь посмотреть?
Краем глаза он уловил какое-то движение и, повернув голову, увидел, что Эйслинн взволнованно уставилась на них. Вулфгар поспешил развеять ее страхи:
— Не волнуйся, Эйслинн. Просто я кое-что собираюсь купить. Сейчас вернусь.
И, еще раз сжав ее руку, он поднялся, но тревога Эйслинн не улеглась. Мужчины отправились на конюшню, где торговец держал под уздцы кобылку, сразу понравившуюся Вулфгару статью и мастью. Он со знанием дела проверил крепость ее ног, бабок и силу мышц. Лошадка была серой в яблоках, и шкура в некоторых местах отливала в голубизну. Знаток мог распознать в ней примесь арабской крови, однако небольшой рост свидетельствовал об английской породе. У нее будут прекрасные жеребята, хотя Вулфгар покупал ее с иной целью. Вулфгар кивнул Гауэйну и отошел. Торговец жадно следил, как он отсчитывает монеты и обменивает их на пергамент, где была старательно выведена родословная кобылы. Потом торговец удалился, а рыцари еще долго восхищались лошадью.
— Прекрасная кобыла! Леди будет довольна, — заметил Гауэйн.
