стараешься вести себя как мужчина, так почему же мне не разобраться с тобой по-мужски?
Его губы искривились в презрительной усмешке. Он окинул Молли взглядом, заметив, как бурно вздымается от гнева ее пышная грудь. Нет, уж мужчиной назвать эту девушку никак было нельзя.
— С другой стороны, — продолжил Сэм, — в этом соблазнительном теле, возможно, еще остались некоторые признаки женщины.
Как ему наказать ее? Как? Он не мог поднять руку. Она все же была женщиной, леди, черт побери! Леди в бриджах!
Он обнял Молли за талию и притянул к себе. Грубо охватив ее губы своим ртом, он расплющил их, наказывая девушку поцелуем. Сэм старался причинить ей такую же боль, какую она только что — словами — причинила ему.
Молли вырывалась, чувствуя напряжение тугих мускулов, жар его губ и влажность языка, который вдруг силой раздвинул ее губы и протиснулся между зубами.
Она хотела за этот поцелуй возненавидеть Сэма, хотела вырваться, ударить, но вместо этого вдруг почувствовала горькое раскаяние в резкости своих слов.
Тепло разлилось по телу Молли, губы раскрылись сами собой, против желания, и язык Сэма продвинулся еще глубже и стал дразнить и ласкать вместо того, чтобы причинять боль.
Держа ее за запястье, он поднял ей руки над головой и продолжил поцелуй. Его губы, уже больше не грубые, стали теплыми, мягкими и показались ей безумно приятными. От него пахло древесиной и хвоей, а коротко подстриженная борода терлась о ее щеку немного щекотно.
Сэм не прекращал поцелуя, исследуя языком рот Молли, пробуя вкус, возбуждая желание прижаться к нему сильнее.
Когда он наконец отпустил ее запястье, Молли сама обвила руками его шею и прильнула к нему, зная, что если сейчас отстранится, то упадет от охватившей колени слабости.
Она услышала стон Сэма, когда он ртом коснулся ее мочки уха. Его губы неожиданно проложили дорожку из поцелуев вдоль ее шеи, спускаясь к груди.
Когда он снова приник к ней, Молли отдалилась от реальности, воспарив над землей. Его руки запутались в густой массе рыжих волос, уже не связанных лентой.
Сэм прижимался к ней так сильно, что она испугалась оказаться раздавленной, но отстраниться по- прежнему не могла.
Молли почувствовала, что теперь его руки блуждают по ее спине, спускаются к талии и скользят ниже, чтобы обхватить ягодицы и прижаться к ней еще сильнее.
Нежные поцелуи, испытанные прежде, не подготовили ее к бурному натиску Сэма. Она утопала в огне, чувствуя желание, трепет и неуверенность в себе. Ее мучили сомнения, то ли она делает, так ли. Молли ненавидела… и любила…
Сэм боролся с неукротимым пламенем, пожирающим его тело. Он так давно мечтал прикоснуться к этой девушке — с того самого момент, как увидел ее купающейся в ручье.
Он знал, что близость с ней окажется безумно прекрасной, но не мог предположить, насколько безумной.
При всем его богатом опыте в отношениях с женщинами, он не испытывал ничего подобного ни разу за всю жизнь. Ему хотелось взять Молли прямо здесь, возле конюшни, исступленно, страстно. И он знал, ей хотелось того же.
Ее дыхание выдавало жгучее желание, не сладостное и теплое, но горячее и необузданное. Боже, как он хотел овладеть Молли!
Целуя ее, Сэм расстегнул ей рубашку. Он скользнул рукою под ткань, чтобы погладить нежную кожу, его пальцы коснулись затвердевшего соска. Он ощущал ее дрожь, слышал легкие стоны… и вдруг Молли застыла и попыталась высвободиться.
— Перестань! Сэм, пожалуйста, перестань!
Она отстранилась, ясно-голубые глаза были огромными. Молли отступила от него, качая головой, словно не понимая ничего из того, что только что произошло между ними.
— Молли, прости, мне жаль, — сказал он ей, глядя на нее с чувством раскаяния. — Я не хотел…
— Не говори ничего!
Она по-прежнему отступала — шаг за шагом.
— Не говори ничего больше… не говори…
— Молли, послушай меня!
— Нет! Я не хочу ничего слышать! Уходи и оставь меня в покое! Возвращайся к своей вдове! Иди куда угодно! На все четыре стороны! Убирайся!
Сэм растерянно смотрел на нее, старательно сдерживая толчки, все еще сотрясающие его тело.
Словно прочитав мысли Сэма, Молли опустила взгляд, и лицо ее стало пунцовым. Она заметила, как странно набухли спереди бриджи Сэма.
— О, Боже, — прошептала она, отворачиваясь. Ему хотелось подойти к ней, сказать что-нибудь ласковое, успокаивающее, но он боялся сделать только хуже. При такой потрясающей страстности Молли оказалась невинной, неопытной девушкой. Невероятно.
— Прости, — только и сказал Сэм.
Надвинув шляпу на брови, он направился к Джилгамешу, стоявшему невдалеке. Сэм решил дать девушке немного времени, чтобы разобраться в своих чувствах, а затем вернуться. Столь многое нужно было уладить!
Но Сэм намеревался довести это дело до его логического завершения. От твердо решил положить конец вражде между двумя семействами… и завладеть телом и сердцем Молли Джеймс.
Сердце Молли постепенно успокоилось, после того как Сэм скрылся из вида. Боже милостивый! Что это было? Что на нее нашло? Она никогда не позволяла ни одному мужчине целовать ее так, как целовал Сэм. И никогда не хотела, чтобы ее так целовали!
Но при малейшем воспоминании о том, как он прикасался к ней, об этих интимных ласках и его больших загорелых руках, она чувствовала жар в крови. Ричард Энтони никогда не вызывал у нее подобных ощущений. И если уж на то пошло, НИКТО никогда не вызывал у нее подобных ощущений.
Молли была рада, что спросила Сэма о своей матери. Она чувствовала, он сказал ей правду. По какой-то непонятной самой Молли причине искренность признания Сэма успокаивала ее.
Но тут в памяти всплыли кремовая кожа, сверкающие белокурые волосы и утонченные черты вдовы Роуз. Молли застонала. Почему, черт побери, она не сопротивлялась Сэму? Как могла позволить себе вести себя так глупо? Возможно, он будет смеяться над ней всю обратную дорогу к своему ранчо.
Молли громко вздохнула и взяла в руки вилы. На этот раз, набрасываясь на огромную кучу соломы и втыкая в нее свои вилы, она представляла, что это не солома, а изящная задница вдовы.
Молли проработала всего несколько минут, как звук тяжелых шагов, эхом раскатившийся по конюшне, прервал ее.
Вновь отложив в сторону вилы, она вошла в полумрак постройки, чтобы выяснить, в чем дело. Молли полагала, что это кто-то из ковбоев увиливает от работы.
Когда ее глаза привыкли к тусклому свету, она увидела темную фигуру Джейсона. Ее сердце тревожно забилось.
— Дядя… как давно вы вернулись из города? — Молли молила Бога, чтобы вернулся он не раньше отъезда Сэма, но, остановив взгляд на лице дяди, она поняла, каков будет его ответ.
— Я вернулся вовремя, чтобы увидеть, как похоть одерживает верх над благоразумием. Я вернулся вовремя, чтобы увидеть, как ты развлекаешься с этим… этим… ублюдком! Я вернулся вовремя, чтобы положить конец соблазну раз и навсегда.
Говоря это, Джейсон обхватил Молли, становясь между нею и дверью.
Молли почувствовала, как у нее от страха засосало под ложечкой.
— Это было совсем не то, что вы подумали, дядя. Джейсон молча впивался взглядом в племянницу и молчал.
— Просто мистер Бренниган ненадолго потерял над собою власть, вот и все, — оправдывалась Молли.
Глаза Джейсона темнели все более и более.
