Ее привлекала его массивная шея — твердые мускулы, бьющийся родничок пульса. Она легонько укусила Сэма за ухо и услышала, как он застонал, и Молли пришла в восторг от упоения своей властью над этим мужчиной.
К тому времени, когда Сэм накрыл ее своим телом, Молли вся трепетала, умоляя его сделать что- нибудь, хотя она сама не знала, о чем просит.
— О, пожалуйста, Сэм! — шептала она. — Пожалуйста…
Горная река желания бурлила в ее жилах, тело горело неукротимым пламенем.
Сэм застонал, водя руками вдоль ее бедер, лаская пальцами низ живота. Между ног у Молли было влажно. Как и почему, откуда взялась эта влага, она не знала, но чувствовала, как жидкость с мускусным запахом растекается по ногам.
Когда рука Сэма ласкала ей низ живота, реальность отступала, и головокружительные ощущения блаженства уносили Молли куда-то в вышину.
Сэм раздвинул коленом ей ноги и коснулся лона своей пульсирующей плотью, попробовав скользнуть внутрь. Ей захотелось, чтобы он проник как можно глубже. Молли не знала, почему ей хотелось, чтобы — как можно глубже, но — о, Боже — как она хотела этого!
— Пожалуйста, Сэм, — умоляла она, по-прежнему не понимая причину чудесных ощущений, но полностью отдаваясь им.
Молли сцепила руки вокруг его шеи и гладила широкие плечи, твердые мускулы.
— Скоро, детка… скоро ты получишь, о чем просишь.
Сэм снова захватил в плен ее губы, глубоко проникая языком внутрь и двигаясь над ней.
Молли выгнулась ему навстречу, стараясь отыскать и находя наслаждение в движениях его тела. Она не в состоянии была думать ни о чем, кроме своего жгучего желания.
Сэм прижал Молли к себе, приподняв за ягодицы, и проник в шелковистую плоть. Молли вскрикнула, когда вдруг сильная боль пронзила ее.
Он на мгновение остановился, по-прежнему находясь глубоко внутри тела Молли, но изо всех сил пытаясь сдержать себя.
— Все хорошо, детка, худшее позади, теперь впереди тебя ждет лишь удовольствие.
Сэм еще некоторое время держал ее так, запоминая урок, который получил только что: Молли — женщина, а не хрупкое дитя, она женщина со своими, женскими, желаниями и потребностями. Женщина, а не фарфоровая кукла. И когда он перестал играть с ней в страсть, сознательно приучая к ласкам, а стал делить с нею страсть, она, будучи ЖЕНЩИНОЙ, не смогла не откликнуться.
Слезы катились по щекам Молли, но всплеска боли не повторялось, однако, пришла пульсирующая боль, все нараставшая и нараставшая где-то внизу живота, и она, эта боль, требовала какого-то высвобождения.
Молли ощущала, как Сэм проникает в нее, чувствовала, как нагромождается, волна за волной, ее напряжение. Чутье и женские инстинкты подсказали ей: Сэм сдерживается, призвав на помощь всю свою силу воли.
Постепенно он входил глубже и глубже, и чувства, которые вызывали его вхождения, сводили ее с ума.
— Пожалуйста, — попросила она, и звук ее голоса, низкого и страстного, подстегивал Сэма.
Он погружался, заполняя Молли и приподнимал ее себе навстречу до тех пор, пока она не забыла, где она.
Ослепительная вспышка света в глубине сознания взорвалась, наконец, такой радостью, что она выкрикнула имя Сэма, всхлипывая от облегчения и удовольствия и чувствуя такое невероятное счастье, что ему просто не было названия.
Сэм задрожал в ее объятиях и последовал за ней в своем освобождении от напряжения. Он расслабился.
Когда их дыхание успокоилось, он соскользнул с нее и обнял Молли. Долгое время они не произносили ни слова.
Сэм провел пальцем по ее плечу, покрытому блестящей испариной. Воздух из открытого окна шевелил шелковые портьеры и охлаждал разгоряченную кожу.
— Сэм?
— Да, детка?
— Я была…? Тебе было хорошо со мной?
— Ты была прекрасна, бесподобна, замечательна, великолепна! Да, мне было хорошо с тобой. Думаю, нам обоим было хорошо.
Он взглянул на нее несколько вопросительно, с тревогой ожидая ответа, и она застенчиво улыбнулась.
— Это была самая прекрасная и необыкновенная вещь, которая когда-либо со мной происходила, — чистосердечно призналась Молли и нахмурилась тут же.
СЛИШКОМ ПРЕКРАСНАЯ! Настолько, что поставила под угрозу ее решимость и тщательно продуманные намерения! Радостное настроение Молли несколько омрачилось.
Сэм улыбнулся, локон золотых волос упал ему на бровь.
— Ты не могла мне сказать ничего более приятного! — он легонько коснулся ее губ, слегка припухших от поцелуев, ласково куснул шею и вновь вернулся к губам.
Молли чуть слышно ахнула, когда почувствовала прикосновение к себе его члена, вновь горячего и твердого.
— Сэм! Разве люди могут… делать это дважды?
— Почему бы нам не выяснить это?
С хорошо знакомым ей блеском карих глаз он склонился над ней и накрыл ее губы своими.
Молли испытала неожиданный укор совести, но в мгновение ока он затерялся в огне страсти среди ощущений, чувств и желаний, которые только Сэм мог удовлетворить. Одинокая мимолетная мысль о чувстве вины, которое будет снедать ее завтра, растаяла, и Молли отдала себя во власть искусных ласк мужа.
ГЛАВА 13
Молли спала допоздна. В этот день не было теплого солнца, чтобы ее разбудить, бегущие по небу тучи и порывистый ветер спрятали светило.
Поглядев в окно и вспомнив, как несдержанно она предавалась любовным утехам прошедшей ночью, Молли подумала, что погода прекрасно соответствует ее настроению — мрачная и гнетущая, она как бы напоминала о предательстве.
Сэм опять проснулся раньше ее и ушел, оставив жену одну. Сегодня Молли была рада, что он ушел. Ей нужно все обдумать и восстановить душевное равновесие. Кажется, последние дни она только этим и занимается, причем не слишком успешно. Что же такого в Сэме Бреннигане? Почему она постоянна не в ладах с самой собою?
Молли накинула кремовый шелковый халат, отбросив на спину рыжую копну волос, и подвязалась поясом. Как могла она позволить этому случиться?
Брак должен был стать деловым соглашением! Почему же она на самом деле чувствует себя женою?
Женою Сэма! Нет, нет — женою Сэма БРЕННИГАНА! Она не должна забывать — Бреннигана! Молли приехала в Калифорнию, чтобы свести старые счеты и отплатить Бренниганам за все то горе, которое они принесли ее семье, но вместо этого пала жертвой чар Сэма. Она чувствовала себя обманщицей, Иудой. Отец только-только сошел в могилу, а она уже ублажает в постели Сэма Бреннигана! И хуже всего — позволяет ему доставлять ей удовольствие!
Молли хорошо знала, какова была бы реакция Мела Джеймса: он бы отрекся от дочери, выбросил бы ее с ранчо и из своей жизни навсегда.
«Собирай вещи и проваливай! — сказал он однажды одному из работников. — Я видел, ты пил с Эммитом Бренниганом. Дружба с ним делает тебя предателем „Леди Джей“. Убирайся с моей земли и никогда вновь не ступай на нее даже одной ногой, тем более — двумя!»
Молли сжала в руках полы халата. Вся вина того ковбоя была в том, что он ПИЛ с Эммитом. А она с
