полной безопасности.
Украдкой оглянувшись, Адриана поняла, что он прав. Престарелые матроны, очевидно, нашли новую пищу для сплетен.
Встав в самый центр комнаты, Колтон снова оглядел собравшихся в поисках того, кого только что чернил.
— Честно говоря, учитывая стремление парня наброситься на меня и любой ценой не подпускать к вам, я с наслаждением подтверждаю свои права на вас.
Так что же нужно Колтону? Что им движет? Искренний интерес к ней или стремление взять верх над соперником? Сама мысль об этом заставила Адриану вздрогнуть.
— И вы готовы послать вызов на дуэль? Только чтобы навредить бедняге?
Стоя среди танцующих, совершенно безразличный к тому, что он всем мешает, Колтон преспокойно ответил:
— Вполне возможно, дорогая. Я даже готов поддаться искушению и жениться на вас, только чтобы утереть нос наглому отродью.
Адриана задохнулась от негодования.
— Не стоит бояться, что я приму ваше предложение, милорд. Отец позволил мне высказать собственное мнение в этом вопросе.
— Похоже, я взъерошил ваши прелестные перышки, не так ли? — усмехнулся он.
— Прошу прощения, милорд, но я что-то не заметила у себя никаких перьев, — отрезала Адриана, пронзив его ледяным взглядом.
— Тогда хрустальные бусины, — поправил он, обнимая ее за талию и сжимая тонкую руку. — Но даже без этих украшений, дорогая, вы по-прежнему останетесь редкостной красавицей. Уверен, что ваш друг, лорд Харкорт, придерживается того же мнения: недаром весь вечер не может отвести от вас глаз. Впрочем, то же самое творилось с ним, когда мы впервые встретились, не говоря уже о свадьбе Мэлоры. Думаю, он воображает, будто влюблен в вас.
— Кажется, вы обозлились и на лорда Харкорта за то, что пригласил меня танцевать? И на парнишку тоже из-за этого обиделись?
— Я не злюсь на лорда Харкорта. Он человек разумный и благородный. Очевидно также, что у него прекрасный вкус, особенно там, где речь идет о женщинах. Что же касается парнишки… вы уже знаете, как я отношусь к Роджеру. А я… буду счастлив, если вы просто улыбнетесь мне.
— А что вы ожидаете от меня? — взорвалась Адриана. — Согласитесь, не слишком приятно три месяца жить в неизвестности. Можно только гадать, почему вы вообще согласились ухаживать за мной. Уж я-то знаю, как высоко вы цените свою свободу!
На какой-то момент их взгляды скрестились. Действительно ли он ценит свободу превыше обладания этой женщиной? Вот каким вопросом Колтон задавался в последние недели. И все же даже сейчас стремился отрицать растущее увлечение Адрианой.
— Я вернулся, чтобы исполнить свой долг перед отцом и семьей, предъявив права на титул, и если для исполнения этого долга потребуется жениться на вас, я так и сделаю.
— Не стоит доходить до таких крайностей, — посоветовала она, раненная его жестокими словами. — Я готова найти себе другого мужа, если вам настолько не по вкусу мысль о нашей свадьбе.
Колтон не смог объяснить себе, почему ее слова так его раздосадовали.
— Под «другим», полагаю, вы подразумеваете лорда Харкорта.
— Как вы сами заметили, милорд, он истинный джентльмен, и, согласитесь, мой выбор далеко не так уж плох.
— И вы предпочли бы его мне? — резко спросил Колтон. Все возрастающее раздражение заставляло его гадать, так ли уж сильно противился бы он женитьбе, знай заранее, что навеки потеряет Адриану?
Ранее он твердо решил следовать условиям договора, не давая никаких обязательств, иначе люди могут посчитать, что он просто склоняется перед желаниями отца. Но при этом Колтон отчего- то не подумал, что через три месяца ее может не оказаться рядом.
— Если в вас нет ни малейшего уважения ко мне, в моих интересах выйти за человека, которому я нужна…
— Хотите сказать, что Кендрик сделал вам предложение?
— Да, он сегодня сказал что-то в этом роде. Адриана склонила элегантно причесанную голову, словно пытаясь точно припомнить слова Райордана.
— Честно говоря, он просил меня бежать с ним этой же ночью.
С Колтоном творилось что-то непонятное. И хотя прежде бывали случаи, когда он испытывал некое слабое подобие того, что терзало его сейчас, на этот раз стало понятным, какое название можно дать этому чувству.
— У меня есть причины ревновать? — без обиняков спросил он.
Адриана скептически рассмеялась.
— Но почему?! У меня сложилось впечатление, что мужчина ревнует, только если ему грозит опасность отдать любимую соперникам. Вам же, очевидно, я совершенно безразлична, так в чем же дело?
— Вы можете и ошибаться, — выдохнул Колтон, с трудом растянув губы в улыбке.
Адриана презрительно рассмеялась.
— Как говорит старая пословица, милорд? «Пока не увижу-не поверю»?
— Отец сказал, что вы стойкая и упорная. Собственно говоря, он много чего наговорил о вас, да только я тогда не верил. В то время вы казались жалкой серой мышкой, боявшейся собственной тени, кроме тех случаев, когда вы сердились на меня за то, что дразнил вас и Саманту. Думаю, эти три месяца я буду наслаждаться, обнаруживая все эти качества, о которых говорил отец.
Интересно, он намеренно не обращает внимания на ее слова или просто глуп? Впрочем, последнее маловероятно.
— Неужели не понимаете, что я даю вам полную волю покончить со всей этой историей? Не только с помолвкой, но и с трехмесячным сроком ухаживания?
Колтон задумчиво потер лоб, уверенный в том, что больше всего на свете ему не хотелось бы потерять ее.
— Лорд Харкорт — человек безупречного вкуса и характера. Он храбро сражался во время войны, и если бы захотел остаться в армии, возможно, получил бы чин генерала, но предпочел вернуться. Бьюсь об заклад, что вы — главная причина, по которой он ушел в отставку. Мой отец считал вас необыкновенной женщиной. Очевидно, Райордан пришел к такому же заключению. Прежде чем вынести справедливое суждение о вас, я должен узнать все, а единственный способ сделать это — ухаживать за вами, как требуют условия контракта.
— Вы намеренно игнорируете важность того, что я пытаюсь вам сказать, — раздраженно выпалила Адриана.
— Я твердо решил выполнить свою часть договора, Адриана, — возразил Колтон. — Если у вас нет такого желания, скажите об этом сейчас, и больше я вас не потревожу.
— Моей целью было угодить отцу, — вспылила Адриана, — и я завела этот разговор в полной убежденности, что именно вы желаете освободиться от всех обязательств.
— Теперь вы увидели, что это не так.
— Мне очень трудно понять ваши мысли, милорд, тем более что ваши поступки говорят обратное.
— А ваши, дорогая Адриана, позволяют предположить, что вы самая противоречивая женщина, которую я когда-либо знал. Искренне надеюсь, что это не так, — парировал он.
Адриана почувствовала, что ее поставили на место. Она действительно постоянно ему грубит.
Колтон смотрел на ее склоненную голову и думал, что она, вероятно, не понимает своего растущего воздействия на него и действительно пытается совершить благородный поступок, освободив его от контракта. Но как бы гордость Колтона ни протестовала против стремления отца ограничить его свободу, мысль о том, чтобы отдать Адриану другому, казалась нестерпимой. Вряд ли он в этом отношении отличается от Роджера, если не считать того, что отец обеспечил ему значительное преимущество.
— Я не могу осуждать лорда Харкорта за желание жениться на вас. Вы способны осветить жизнь любого мужчины.
Не вполне уверенная в том, как принять это заявление, Адриана с подозрением уставилась на него.
— У вас жар, милорд?
— О, Адриана, сколько комплиментов я должен наговорить вам, прежде чем вы поверите в их искренность?
— Комплименты, говорите? — с сомнением переспросила она, вглядываясь в его глаза, словно искала там истину. Но если и ожидала подтверждения, Колтон ее разочаровал.
— Что-то нашли? — пошутил он весело.
— Ничего, — призналась она, — вероятно, потому, что вы привыкли скрывать истинное значение своих слов за залихватской ухмылкой.
Колтон, тихо смеясь, продолжал кружить ее по комнате.
— А вы, дорогая Адриана, обладаете крайне недоверчивой натурой. Неужели действительно не представляете, какой красавицей стали?
— Когда-то вы называли меня пугалом, помните? — мстительно прошипела Адриана.
— Теперь я с полным основанием могу сказать, что это неправда. Если хотите знать, я с трудом удерживаюсь, чтобы не сверлить вас страстным взглядом.
У нее мгновенно ослабли колени. Тогда в ванной он действительно пожирал ее глазами. И все же» еще не смотрел на нее с таким ощутимым, почти голодным желанием, как в день свадьбы Мэлоры. И больше не казался таким самоуверенным, словно… словно боялся ее потерять.
— Именно это вы и делали возле церкви, когда мы ждали жениха с невестой?
— Я просто восхищался вашими достоинствами, дорогая, — поправил Колтон. — Только слепец не способен любоваться вами! Я хотел было подойти поближе, но толпа обожателей не давала сделать ни шагу. Но как бы я ни хотел умчать вас оттуда, все же был уверен, что вам это не понравится.
— Вы очень дерзко вели себя. И смотрели так, будто… Она замолчала. Колтон терпеливо выждал несколько секунд, прежде чем спросить:
— Как именно?
— Не важно. Не имеет значения, — промямлила она, отворачиваясь, чтобы скрыть, как горят щеки.
— Вы снова краснеете. Значит, смущены тем, чего едва не высказали вслух. Совсем как тогда, когда вместе с Самантой пытались протащить в свою комнату больных животных. Следовательно, и сейчас таите что-то совершенно неприличное… если учесть вашу
