удавалось переставлять дрожащие ноги. Подняться по крутой лестнице оказалось гораздо труднее, чем спуститься, и если бы не Коул, подталкивавший ее сзади, она бы уже давно опустилась на одну из ступенек.
Внезапно из пещеры повалил удушливый дым, от которого у всех начали слезиться глаза. Но самое скверное ждало их впереди: зеркальная дверь оказалась запертой! Элайна свободной рукой нашарила потайной выступ, но когда Коул нажал на него, ничего не произошло. Присмотревшись, беглецы увидели, что тросы, протянутые к двери, повисли — они были аккуратно перепилены.
— Тамара! — догадался Коул. Ему следовало раньше подумать об этом, ведь она первой покинула пещеру!
— Значит, мы снова в ловушке! — Элайна уже готова была зарыдать, как вдруг Саул, отступив на несколько шагов, разбежался и ударил ногой куда-то в темноту. Злополучная дверь распахнулась. Один за другим они ввалились в комнату Роберты, жадно вдыхая свежий воздух, но, услышав тревожный звон колокола, бросились на улицу.
Оли, Бреггар, Питер и шериф стояли возле повозки, в которой вплотную друг к другу сидели люди Дюбонне, руки их были связаны за спиной.
Заметив Коула, Оли со всех ног бросился к нему и принялся сбивчиво объяснять:
— Когда Саула схватили, я сразу послал Питера за шерифом и доктором Дарви. Нам пришлось драться, пока не подоспел шериф.
— Все в порядке, Оли. — Коул постарался успокоить слугу. — Теперь мы в безопасности, а негодяи в руках правосудия.
В этот момент гигантские языки пламени начали вздыматься в небо над утесом, свидетельствуя о том, что огонь вырвался из пещеры наружу. Рев пожара был таким сильным, что заглушил все звуки вокруг. Неожиданно пламя взметнулось над крышей дома с восточной стороны и тут же, рассыпая вокруг искры, перекинулось на западную башенку. Стекла в окнах мгновенно раскалились докрасна, затем побелели и рассыпались, превратившись каждое в отдельный очаг пожара.
И тут Бреггар, схватив Коула за руку, указал куда-то вверх. Высоко над ними, в окне под самой крышей, женская фигура исполняла жуткий танец. Длинные черные волосы неистово развевал ветер, подол платья, взлетая до колен, тут же снова опадал к ее ногам. Заметив отчаянную танцовщицу, несколько зрителей со страхом прошептали имя Роберты, и только трое спасшихся из пещеры сразу поняли, кто в безумном порыве кружится наверху. Размахивая руками, Тамара что-то крикнула, запрокинув голову к небу. Бросив взгляд вниз, она увидела побелевшие от ужаса лица людей и погрозила кулаком. Ее вопли были настолько пронзительными, что даже перекрывали рев пламени:
— Отныне дом Латимеров навсегда принадлежит мне: вам не отнять его у меня, и никому из вас он не достанется!
— Да она спятила! — крикнул кто-то.
Обернувшись, Коул увидел, что рядом с ним стоит Мартин Холваг, а чуть поодаль — Кэролайн.
— Я знала, что это случится! — причитала мисс Дарви. — В дневнике Роберты сказано, где спрятано сокровище, — оно где-то там, в доме, но дом в огне!
— Так это вы украли дневник Роберты? — Даже в этот драматический момент Элайна не могла скрыть удивления.
— Он лежал на виду, его мог взять кто угодно, — захныкала Кэролайн.
— На виду в моей спальне!
— Откуда мне было знать, что она ваша, — в этом проклятом доме все вечно попадали куда-нибудь не туда…
— Так, значит, вот почему вы ворвались к нам той ночью? — подключился к разговору Коул. — Вы искали чужие деньги?
Кэролайн плаксиво сморщилась и бросила отчаянный взгляд на брата, надеясь найти у него сочувствие, однако Бреггар не произнес ни звука и, отвернувшись, направился прочь.
Между тем пожар разгорался все сильнее. Огонь уже всецело завладел домом. Неожиданно всем стоящим вокруг на миг показалось, что крыша приподнялась, словно под ней заворочалось в агонии некое живое существо, и вдруг она рухнула внутрь под аккомпанемент жуткого, как порождение сил тьмы, хохота Тамары, тут же потонувшего в реве пламени.
Когда все вокруг стихло, супруги Латимер медленно побрели к старому дому, и всю дорогу Элайна крепко прижимала дочь к груди.
Войдя в дом, они поднялись в большую спальню, из ее окна был виден только красноватый отблеск над верхушками деревьев — это догорало их прежнее жилище. Однако никто из них больше не сокрушался о потере. Пока Коул с удовольствием наблюдал, как его малютка-дочь рассматривает пальчики на ногах, Элайна боязливо положила перед ним на постель сверток с купюрами.
— Что это? — Коул в изумлении вскинул голову.
Щеки Элайны порозовели.
— Помнишь те две тысячи, которые ты предлагал мне в Новом Орлеане?
Он кивнул.
— Миссис Хоторн сохранила оставшиеся деньги для меня и привезла сюда.
— Оставшиеся?
— Здесь теперь не две тысячи, — объяснила Элайна. — Миссис Хоторн пришлось потратить немного, чтобы купить платья, которые я привезла сюда. Видишь ли, они вовсе не были поношенными…
Коул недоверчиво рассмеялся:
— Ты хочешь сказать, что, отказываясь носить одежду, купленную мной, ты все равно надевала платья, приобретенные на мои деньги?
Элайна кивнула.
— Тогда я даже не подозревала об этом. Надеюсь, ты простишь меня за глупость и гордыню?
— Родная моя, — Коул усмехнулся и привлек Элайну к себе, — благодаря тебе моя жизнь наполнилась таким счастьем, о котором прежде я не смел даже мечтать. Разве я могу сердиться на тебя? Мне остается лишь радоваться тому, что мы встретились и теперь будем всегда вместе.
— Таковы и мои намерения, милорд янки, — прошептала Элайна, касаясь его губ. — И это мое самое заветное желание!
Эпилог
Через месяц после пожара Коул сидел в одиночестве в гостиной старого дома. Был уже поздний вечер, и Элайна наверху укладывала дочь спать. В доме было тихо, только со стороны лестницы слышался приглушенный смех.
Выглянув в окно, Коул вдруг удивленно приподнял брови: на аллее прямо перед домом стоял странного вида мужчина; он был настолько исхудавшим и оборванным, что вызывал невольную жалость. Голову незнакомца украшала поношенная серая шляпа с обвисшими полями. Внимательно осмотрев дом, мужчина сверился с листком бумаги, который держал в руке, и медленно направился к двери. В сумерках разглядеть его лицо было невозможно, но Коул не сомневался, что видит гостя впервые.
Стараясь не слишком показывать свое любопытство, хозяин дома вышел на крыльцо. Заметив его, странный посетитель выпрямился и сунул ладони в карманы куртки.
— Вы пришли сюда по какому-нибудь делу, сэр? Может быть, вам нужен врач?
Судя по всему, незнакомец был еще молод, пожалуй, не старше тридцати. Смерив Коула оценивающим взглядом серых глаз, он не спеша проговорил:
— Возможно, и по делу. — В его голосе послышалось раздражение. — А может, и нет. Я ищу доктора Латимера, и меня направили сюда.
— Доктор Латимер перед вами. — Коул улыбнулся. — Насколько я понимаю, вы родом с Юга. Поблизости не видно ни лошади, ни экипажа, а это значит, что вам пришлось проделать долгий путь пешком. Скорее всего вы ищете здесь родственников, не так ли?
— Нет, черт возьми! — Губы незнакомца побелели, голос зазвенел от ярости. — По милости янки у меня нет родственников, как нет и дома. Вернувшись на родину, я обнаружил, что мой дом сгорел дотла, а после этого некий янки купил наше поместье за бесценок.
— Мне жаль, что вы потеряли дом и семью, но еще печальнее то, что вы вините в этом меня. — Коул
