— Вряд ли на свете найдется девушка прекраснее вас, Хэзер.
Хэзер очнулась и принялась оглядывать свой наряд. Леди Хэмптон прислала ей собственное подвенечное платье — элегантное, но чем-то напоминающее монашескую рясу с капюшоном. Платье было сшито из дорогого тяжелого атласа прозрачно-голубого оттенка. Длинные рукава расширялись книзу, как и подол. Капюшон и рукава были украшены золотой вышивкой и бесчисленными жемчужинами, в талии платье перехватывал пояс из золоченой кожи, инкрустированный жемчужинами и рубинами, который, должно быть, стоил целое состояние. Своей очереди дожидался шлейф, длиной вдвое превышающий рост Хэзер, — его предстояло прикрепить золотыми цепочками, тяжелый атлас также был расшит золотом и мелким жемчугом.
«Наряд, достойный королевы», — с благоговением подумала Хэзер.
Нахмурившись, она шагнула к окну — страшный час приближался. Время быстро истекало, и Хэзер начинала бить дрожь.
— Боже, поддержи меня — всего раз в жизни! — взмолилась она про себя.
Скрипнула дверь, и в комнату ввалилась тетя Фанни.
— Вижу, вижу — ты уже разоделась в пух и прах, — фыркнула она. — Воображаешь, что хорошо выглядишь? Нет, ничуть не лучше, чем в моих старых платьях!
Миссис Тодд с оскорбленным видом выпрямилась.
— Прошу прощения, мадам?
— Придержи язык, — бросила ей тетя Фанни.
— Прошу вас, не надо, тетя Фанни, — взмолилась Хэзер, — миссис Тодд немало потрудилась…
— Еще бы! Небось весь день хлопотала вокруг тебя.
— Мадам, — холодно прервала миссис Тодд, — эта девушка не заслуживает упреков. Она — самая прекрасная из невест, каких мне только доводилось видеть.
— Она — дочь дьявола, — прошипела тетя Фанни. — Ее красота — дело рук самого Сатаны, и потому ни один мужчина не находит себе места после того, как увидит ее. Только дьявол может вызвать такую похоть, и по мне, эта девчонка безобразна. И жених ей под стать. Оба они — порождение дьявола.
— Что за чепуха! — воскликнула миссис Тодд. — Эта девушка — ангел.
— Вот как? Ангел? А она не говорила, почему так спешит замуж?
От двери донесся негромкий, но уверенный голос дяди Джона:
— Потому, что этого хочет капитан Бирмингем — верно, Фанни?
Тучная женщина в ярости обернулась, готовясь возразить, но что-то, возможно, страх перед капитаном-янки, заставило ее сдержаться. Вместо этого тетка шагнула к племяннице, чтобы в очередной раз ущипнуть ее, но Хэзер успела отстраниться.
— По правде говоря, я рада, что сбуду тебя с рук. — заявила тетя Фанни. — Наконец-то я избавлюсь от такой обузы.
Час спустя, напряженная и испуганная, Хэзер с помощью дяди выходила из наемного экипажа. Перед ней возвышался собор, поразивший ее внушительными размерами. Хэзер словно оцепенела, машинально подчиняясь чужим приказам, и просто переставляла одну ногу за другой, увлекаемая дядей. Миссис Тодд шла позади, подхватив шлейф невесты и тщательно оберегая его. Она хлопотала над Хэзер, как наседка над цыпленком, но Хэзер ничего не замечала. Она смотрела вперед, на высокую дверь собора, к которой приближалась с каждым шагом. Эта дверь напоминала темную открытую пасть, с дьявольским терпением ждущую, когда представится возможность поглотить ее. Хэзер вошла в ризницу и остановилась там, где встал дядя. Звуки органа отдавались в ее голове, вторя частому стуку сердца. Миссис Тодд торопливо поправляла капюшон, прикрепляла шлейф на плечах Хэзер, расправляла его сзади во всю длину. Кто-то вложил в руки Хэзер маленькую белую Библию с золотым крестом в мягкой кожаной обложке, и Хэзер равнодушно приняла ее.
— Потри себе щеки, Хэзер, — хриплым шепотом приказала тетя Фанни где-то рядом. — И будь повеселее, иначе я ущипну тебя.
Миссис Тодд метнула на нее яростный взгляд, а затем собственноручно потерла щеки Хэзер, чтобы к ним прилила кровь.
— Вы — королева этого дня, дорогая, — прошептала она Хэзер и в последний раз поправила венец и капюшон.
Оцепенение уступило место испугу.
— Пора, дорогая, — тихо напомнила миссис Тодд.
— А он… он там? — еле слышно спросила Хэзер, все еще надеясь, что капитан Бирмингем решил отказаться от женитьбы в последнюю минуту.
— Кто, дорогая? — спросила женщина.
— Она говорит про этого янки, — прошипела тетя Фанни.
— Да, детка, — ласково ответила миссис Тодд. — Он стоит у алтаря и ждет тебя. Насколько я вижу, это настоящий красавец.
Хэзер пошатнулась, и миссис Тодд поддержала ее, с улыбкой направляя к двери.
— Потерпи еще немного, дорогая, — успела сказать она прежде, чем распахнулась дверь.
Лорд Хэмптон подал Хэзер руку, и она машинально приняла ее, с трудом переставляя слабеющие ноги. Библия неожиданно стала тяжелой. Шлейф оттягивал ей плечи, словно стремился удержать, огромный орган заглушал все другие звуки, даже стук сердца Хэзер.
На алтаре стояли зажженные свечи, отбрасывая тени в полумрак церкви. Своего будущего мужа Хэзер узнала только по росту — казалось, он вдруг стал самым высоким человеком на земле.
Хэзер подошла ближе, свет упал на лицо янки, и она поразилась его холодности. У нее задрожала нижняя губа, и Хэзер нервно прикусила ее зубами, чтобы сдержать эту трусливую дрожь. Лорд Хэмптон отошел, оставив ее в одиночестве. Взгляд зеленых глаз стоящего напротив мужчины казался ей оскорбительным, он словно срывал с нее свадебное платье — жестоко и безжалостно, и Хэзер задрожала еще сильнее. Янки протянул ей свою сильную руку, и Хэзер залилась румянцем. Нехотя подняв свою руку, которая сейчас была холодна как лед, она вложила ее в ладонь янки, огромную и горячую, и вместе с ним поднялась по ступеням к алтарю.
Брэндон был облачен в черный бархат с белоснежной отделкой. Хэзер он казался самим Сатаной — дьявольски красивым, безжалостным и злобным. Он был способен вырвать у нее душу, не почувствовав при этом ни малейших угрызений совести.
Будь Хэзер посмелее, она бросилась бы прочь, прежде чем будут произнесены слова клятвы. Каждый день женщины рожают незаконных детей и бросают их. Почему же у нее не хватает на это смелости? Наверняка просить милостыню и быть отверженной — более милосердное наказание, чем ввергнуть себя прямо в пекло ада.
Продолжая спорить с собой, Хэзер опустилась на колени рядом с янки и склонила голову, моля Бога о пощаде. Ей казалось, что время остановилось. Брачная церемония продолжалась, и все это время Хэзер всем своим существом ощущала присутствие капитана Бирмингема рядом. Гибкие пальцы с холеными ногтями привлекали ее внимание, она небольно втягивала аромат его одеколона, и он не был удушливым, как это бывает, когда хотят перебить запах немытого тела.
Она слышала, как янки отвечает на вопрос священника твердым, уверенным голосом:
— Я, Брэндон Каейтон Бирмингем, беру в жены тебя, Хэзер Брианна Симмонс…
Хэзер машинально повторила те же самые слова, навечно связывающие ее с этим человеком, радуясь тому, что голос ее не подвел. Минуту спустя он надел ей на палец золотое кольцо, и они вновь склонили головы перед священником.
Хэзер встала на дрожащие ноги, когда муж потянул ее за собой. Брэндон недовольно оглядывал ее.
— По-моему, мужу полагается поцеловать свою жену, — произнес он.
— Да, — отозвалась Хэзер еле слышно.
Казалось, она вот-вот лишится чувств под его взглядом. Длинные смуглые пальцы сжали ее щеки так, что Хэзер не смогла отвернуться, а другая рука скользнула ей за спину под расстилающийся по полу шлейф. Брэндон с силой привлек ее к себе, и Хэзер побелела. Она чувствовала, что на них смотрят, но Брэндон словно ничего не замечал или, напротив, одобрял эти взгляды. Его рука превратилась в стальные тиски.
