ездил в Стиллиардс, и есть предположение, что его захватили ганзейцы. Мне остается только гадать, что из услышанного — правда.
— Обычно мы продаем товары, фрейлейн, а не людей, — заметил капитан.
Но Илис, которая не могла смириться с тем, что от нее просто отмахнулись, продолжала нажимать на него:
— Ходили слухи, что мой отец обменял большую часть своих ценностей на золото Ганзы. Вы не допускаете, что кого-нибудь в союзе мог заинтересовать ларец, полный золотых монет?
— Естественно, фсегда найдутся те, кто жаждет обогатиться любым способом. Однако до меня такие слухи не доходили, и среди моих знакомых нет людей, которые что-либо слышали, поэтому, боюсь, я не ф силах помочь фам, фрейлейн… хотя фсем сердцем желаю этого. Не сомневаюсь, если бы я каким-либо образом обнаружил местонахождение фашего отца, то навеки завоевал бы фашу любовь и это послужило бы мне наградой за труды.
— Но кто может знать что-либо о нем? — допытывалась Илис, проигнорировав его попытку перевести разговор на другую тему. — У кого мне спросить?
Николас указал на Максима и ухмыльнулся, дав понять, что не желает отвечать на ее вопрос.
— Думаю, мой друг ф состоянии помочь фам. У него есть свои шпионы.
Максим поднял глаза и бросил на приятеля скептический взгляд.
— До меня не дошел глубокий смысл твоей шутки, Николас. О каких шпионах ты говоришь?
— Как? О Фиче и Спенсе, естественно, — весело отозвался капитан. — Это такая ловкая парочка. Ты послал их следить за Арабеллой, а они фернулись с бриллиантом — с Илис. Если они согласятся совершить такой же подвиг для меня, я настоятельно попрошу тебя послать их с подобным поручением. Прикажи им найти отца Илис, и, кто знает, может случиться, они привезут его.
— Я не решусь снова довериться им, — твердо заявил Максим. — Я до сих пор занят тем, что разбираюсь с последствиями их первого путешествия, и сомневаюсь, что смогу управиться с еще одним таким же сюрпризом, — добавил он, нежно глядя на свою подопечную.
Губы Илис тронула озорная улыбка.
— О, неужели я слышу слова труса, милорд?
— А разве я не имею на это права? — с вызовом отпарировал он. — Вы почти лишили меня мужества, мадам.
Илис рассмеялась и откинулась на подушки.
— Вы пытаетесь изобразить себя невинным созданием, но нам всем известно, что дело обстоит совершенно иначе.
— Это спорное утверждение, — возразил Максим. — Я уверен, что нужно обойти полсвета, чтобы отыскать столь одаренного мучителя. — Он указал рукой на Илис, чье лицо светилось счастьем. — И не простую девушку, а человека, достойного быть противником в самой сложной игре. Сомневаюсь, что даже Арабелле было бы под силу устроить такие интересные развлечения.
Внезапно Илис охватило волнение, и она, не задумываясь, произнесла:
— Арабелла слишком застенчива для мужчины вро… — Сообразив, как именно Максим может истолковать ее заявление, она смешалась. — Я имела в виду… вы… э-э…
От Максима не укрылось ее состояние, и он с восторгом ухватился за ее слова:
— Для мужчины вроде меня? Вы это хотели сказать?
Она принялась изучать мех полсти в попытке скрыть от него залившиеся румянцем щеки.
— Я только имела в виду, что вы временами… кажетесь… излишне смелым.
Максим с некоторым сомнением относился к путешествию в Любек, так как понимал, что его ждет суровое испытание: наблюдать, как Николас ухаживает за Илис. Но когда он заметил, что девушка несколько смягчилась по отношению к нему, у него появился проблеск надежды, и поездка уже не казалась столь уж неприятной.
— А вы считаете, что мне подошла бы более смелая девушка?
— Кто я, чтобы судить, милорд? — Она задала этот вопрос с таким видом, будто ее поразила его настойчивость. — Я знаю вас всего несколько месяцев, а этого недостаточно, чтобы делать какие-либо выводы.
— И все же! — Максим отмел ее попытки ускользнуть от ответа. — У вас сложилось собственное мнение, и мне чрезвычайно интересно узнать его. Вы убеждены, что мы с Арабеллой были бы плохой парой, однако не желаете говорить, какой тип женщины подошел бы мне. — Он пристально посмотрел ей в глаза и спросил: — А человек с таким характером, как у вас, подошел бы мне?
Илис открыла было рот, чтобы опровергнуть его предположение, но слова не желали идти с языка. Как она может отречься от того, что чувствует?
— Nein, nein, — вмешался Николас, чем спас ее.
Его охватило недовольство оттого, что разговор принял такой оборот, а колебания Илис заставили его насторожиться. За долгие годы он неоднократно был свидетелем тому, как женщины из разных стран и с различным общественным положением останавливали свое внимание на Максиме, который волновал их сердца, хотя трудно сказать, отдавал ли он себе в этом отчет. Его не удивило бы, если бы и Илис поддалась обаянию маркиза, однако на этот раз были бы задеты его интересы.
— Ты, Максим, рассудительный и целеустремленный человек. Поэтому твоим потребностям больше отвечает девушка с кротким характером, которая будет покорно принимать твою фласть над собой. Естественно, Арабелла была бы для тебя наилучшим фариантом.
— А как насчет вас, капитан? — спросила Илис, раздраженная его словами. Как он может утверждать, что Арабелла, такая нерешительная и тихая, неспособная на страстное проявление чувств, будет соответствовать его светлости больше, чем она, Илис? О нет, убежденно сказала она себе. Максиму скорее подошла бы пылкая и бесстрашная девушка, чем хрупкая и шарахающаяся от каждой кочки мышка. Вскинув голову, Илис продолжила: — Женщина какого типа подошла бы вам, капитан? С мягким характером и печальным взглядом?
— Ответ совершенно очевиден, meine Liebchen, — проговорил Николас, накрывая ее руку своей.
Максим посмотрел на Илис, и его брови недовольно сдвинулись. Но девушка не решалась поднять на него глаза. Она боялась, что тогда он поймет, как ей неловко. Она уже сожалела, что в самом начале поощрила Николаса. Раньше она пользовалась его ухаживаниями, чтобы ущипнуть Максима, насолить ему, сейчас же ей хотелось, чтобы ее отношения с капитаном не переходили грань дружбы. Однако она колебалась, стоит, ли заводить об этом разговор, и пыталась придумать, как бы показать ему — при этом не ущемив его достоинства, — что его настойчивые ухаживания ни к чему не приведут.
Максим вжался в угол дивана и устремил тяжелый взгляд в окно. У него испортилось настроение, его раздирали противоречия. В течение долгих лет Николас был его другом, но усиливавшееся с каждой минутой соперничество грозило разрушить их дружбу. Ему страшно хотелось, чтобы Илис оставалась равнодушной к капитану, и в то же время им владело желание разорвать оковы сдержанности, вынуждавшие его умалчивать о своих чувствах, и изгнать из сердца эту мерзкую гадюку — ревность, поднимавшую свою отвратительную голову каждый раз, когда Николас приближался к Илис. Максиму стоило огромного труда молча выносить болезненные укусы этой ядовитой змеи.
В полдень путешественники устроили привал, чтобы подкрепиться и дать лошадям отдохнуть. В скрытой от ветра прогалине разожгли костер, и после непродолжительной прогулки, чтобы размять ноги, вокруг него расположились кучера и дружинники. Капитан же и его гости разместились в экипаже.
Вскоре после обеда, в течение которого он без особого труда влил в себя целую бутыль вина, Николас, извинившись, отправился проветриться в лес. Максим, оставшийся наедине с Илис, поднял глаза и пристально взглянул на девушку.
— Милорд, у меня на лице выросли бородавки? — наконец произнесла Илис, не выдержавшая его долгого взгляда.
— Есть один вопрос, мадам, который в последнее время сильно меня беспокоит, — без обиняков объявил Максим. — И я хотел бы решить его.
Илис охватило любопытство. Выражение зеленых глаз Максима свидетельствовало о важности предстоящего разговора.
— Можете свободно высказать все, что вас тревожит, милорд. Я чем-то оскорбила вас?
