Бау отвернулся, но не успел скрыть от Лахлана смертельной бледности, которая залила его щеки. Едва слышным голосом он ответил:
– Я сам ее похоронил.
Он это сделал – и знал, что она ушла. Но знал он и то, что Закон непредсказуем и что правила часто оказываются гибкими. И теперь он тратил все свое время на поиски ключа для того, чтобы ее вернуть.
А что еще ему оставалось?
Проницательный Лахлан смотрел на него очень внимательно.
– Ты не можешь ее вернуть. Бау повернулся к нему.
– Никому не удается вырваться от вампиров. Оборотень не может иметь подругу, которая наполовину вампир. Такого существа, как наполовину вампир – наполовину валькирия, не бывает. Кто ты такой, чтобы говорить мне о том, что возможно?
Лахлан ничего не ответил, хотя наверняка оценил его слова как бред или слабость. Бау уже готовился услышать гневную отповедь своего друга.
– Ты прав, – признал тот спустя несколько мгновений, изумив Бау. – Происходят такие события, которых мы не понимаем. Если бы ты две недели назад сказал мне, что моя подруга – вампир, я бы назвал тебя больным.
– Ладно, не думай обо мне. У тебя своих проблем хватает. Харманн сказал мне, что третьего дня на тебя напали три вампира.
Лахлан кивнул.
– В последнее время вампиры преследуют валькирий по всему миру. Но возможно, они ищут Эмму.
– Не исключено. Она – первая женщина-вампир за много веков.
– Тогда у меня еще больше оснований стремиться уничтожить Орду. Я не допущу, чтобы они ее захватили.
– И что ты собираешься делать?
– Я могу снова отыскать катакомбы, и мы дождемся там возвращения охраны. Заставим их сказать нам, где находится Хелвита.
– Мы и раньше пытали вампиров, но нам ни разу не удалось вытащить из них эти сведения.
На лице Лахлана появилось смертельно опасное выражение, а взгляд стал острым.
– Они хорошо научили меня пытать.
Пусть внешне Лахлан восстанавливался, внутренне он продолжал страдать. Он был прав: если бы он сейчас не отыскал свою подругу… Тогда что будет с Лахланом, если он оставит ее, чтобы добиваться отмщения?
– Ты готов воевать?
Бау скучающе посмотрел на него.
– А когда я не был готов? Однако мне непонятно, к чему такая спешка? Ты так спешишь уже сейчас оставить свою новую подругу?
– Я уже сказал тебе, что мне некогда думать о прошлом. Но после того как я сделаю ее своей и уговорю остаться со мной, тогда придет время искать мщения.
– Понимаю.
– Не уверен, что ты действительно понимаешь. Я не могу отбросить клятву мести, которую давал себе каждый день, проведенный в аду. – Рюмка с остатками виски разлетелась вдребезги. Глядя на сверкающие осколки, Лахлан хрипло добавил: – Это единственное, что у меня было.
– Лахлан, ты прекрасно знаешь, что я буду сражаться рядом с тобой. И Гаррет, и остальные тоже рады будут это делать. Но я не думаю, чтобы мы могли победить. Пока они способны телепортироваться, наша сила и численное превосходство ничего не решают. Мы все равно проиграем.
– А у нас есть численное превосходство?
– О да! Нас теперь сотни тысяч. – В ответ на недоверчивый взгляд Лахлана Бау добавил: – Континент, удаленный от вампиров, очень благоприятен для клана. Они вернулись к старым обычаям и имеют в семье по восемь и даже десять ребятишек. Единственная проблема с Америкой – это то, что там расположены два ковена валькирий. – Он ухмыльнулся: – А ты знаешь, как твои родственницы ревностно охраняют свои территории!
Лахлан нахмурился:
– Не напоминай мне.
– Кстати: если даже до меня с моими редкими выходами в общество дошли слухи об оживлении в замке, то я не сомневаюсь, что остальные тоже об этом узнали. У тебя мало времени. Ты не можешь ее очаровать?
На лице Лахлана появилось выражение безнадежности. Он признался:
– Всего две ночи назад я… я чуть не задушил ее до смерти, когда спал.
Бау содрогнулся – не только из-за самого поступка, но и из-за нескрываемого стыда Лахлана.
– И в ту же ночь она видела, как я принял облик зверя, чтобы сражаться с вампирами.
– Господи, Лахлан! И как она восприняла твое обращение?
– Конечно, оно ее ужаснуло. Теперь она еще больше меня опасается. – Он потер рукой затылок.
