малышка.
Холли стало страшно совестно. Ему больно, ему нужна ее помощь.
– Ты прав. – Она потянулась за очками, потом хорошенько закуталась в халат. – Конечно, сейчас посмотрю, могу ли я чем-то помочь. – И торопливо добавила: – Но полотенца ты не снимай.
– Ни за что, – сказал он и добавил невнятно: – Но ничего из этого не выйдет.
Она нахмурилась. Разумеется, выйдет. Он останется прикрытым.
Когда его крупное тело вытянулось на кровати, она села рядом, стараясь не смотреть на его мускулистую спину.
– Где это?
– Выше.
Сглотнув, Холли потянула полотенце. Взглянув вниз, она увидела, что когти у нее уже загибаются к низу.
Мысли об этом наполнили ее голову. Ей хотелось слизнуть каждую каплю воды на его влажной коже…
Она как следует помотала головой, пытаясь отогнать непрошеные картины.
– Выше, – сказал он.
– Да, да…
Открыв рану, она ахнула. Но не при виде раны. Его пенис. Отвернись. Отвернись. Отвернись!
И она, наконец, отвернулась с пылающим лицом.
– Я же сказал, что ничего из этого не выйдет.
Она пришла в ярость – и из-за его поведения, и из-за своей собственной реакции, – при одном виде его гениталий ее обдало жаром и возбуждением.
– Ты мог бы лечь как-то по-другому!
– Ты не увидела бы ничего или какую-то часть. Какая разница?
– Есть… разница!
Она ничего не могла с собой поделать и снова посмотрела туда. Неужели оно выросло? Губы ее раскрылись.
– Ты… ты возбуждаешься!
Кейд посмотрел на нее.
– И что? – Послышалось нечто вроде сдавленного стона, и он заворочался, пока не лег на него. – С мужчинами такое бывает. – В этом положении ему было неудобно, и он перевернулся на спину.
Это стало еще больше!
– Что ты намерен делать с… с… Ты что, собираешься в таком виде выйти на люди? – И непонятно, как он поступал раньше в таких случаях.
– Буду с ухмылкой носить его до следующего душа.
– Следующего душа?
Он плотоядно посмотрел на нее.
– О! – Лицо ее вспыхнуло. Он без всякого смущения признался, что занимается рукоблудием. – И ты в этом признаешься?
– А ты этим не занимаешься?
– Нет, я нет. – Голос ее замер, в голове все окончательно заглушил туман.
Она смотрела на него, он дышал все более хрипло, и его член под полотенцем стал еще более выпуклым.
– Если ты будешь и дальше вот так смотреть на меня, у меня будет болеть не только нога. – Их взгляды встретились. – Ты что, никогда не видела мужчину в возбуждении? – тихо спросил он, и в голосе его прозвучало что-то вроде нежности.
Как будто Холли околдовала его. Держа руку на краешке полотенца, он сказал:
– Хочешь снять это с меня?
Она дрожала, до того ей хотелось это сделать.
– С какой стати? – Желание одолело ее со страшной силой.
– Чтобы посмотреть. Тебе же любопытно. Сними его с меня, Холли. Посмотри.
Один взгляд. Какой от этого вред? Любопытство толкало ее. Сглотнув, она сняла полотенце.
– Вот он. – Его голос звучал хрипло, завораживающе.
Как только она увидела его пенис, он выпрямился, словно подстрекаемый ее взглядом. Она смотрела на него, ошеломленная.
– Смотри. – Он согнул ногу в колене, чтобы ей было лучше видно. – Или тебе хочется потрогать?
Хочется! Очень даже. Пальцы зудели от желания. Какая на ощупь эта гладкая кожа? Она уже воображала, как ее рука скользит по его члену. Интересно, каков он на вкус? Она вспыхнула от этой мысли.
Ее дрожащая рука протянулась вперед, а у него свело мышцы живота. На широком конце его члена появилась капелька жидкости, и он тихо застонал, как будто это было невероятным.
Как захватывающе…
Ей хотелось потрогать подушечкой указательного пальца там и посмотреть, как ему это понравится. Совсем рядом… потрогать его…
Краешком глаза Холли заметила, что его рука потихоньку скользит к ней. Все понятно. Этот демон расставил ловушку, пользуясь своей эрекцией как приманкой.
Она отдернула руку, словно обжегшись, и встретилась взглядом с Кейдеоном. Его глаза становились черными, но при этом они мерцали. Его рога стали больше и темнее, чем обычно. Клыки тоже удлинились.
Да, конечно, во всем этом виновата она – ее любопытство. Как можно быть такой наивной? Этот демон постоянно разрушает ее защитные сооружения. Темная сторона, она убаюкивает ее, увлекает прочь. Все действует сообща против ее усилий.
Теперь она поняла его недавние слова. Он зашел с ней дальше, чем думал, и считал, что на этот раз зайдет еще дальше.
И вероятно, так и есть, и это очень плохо. Если бы ее не влекло к нему с такой силой, она была бы в безопасности. Она ни за что не ушла бы с ним на темную сторону.
Наверное, он вознамерился взять ее измором?
– Кейдеон, я полагаю, что ты собираешься получить услуги, которые не входят в договор. – Она встала и пошла в ванную. И бросила на ходу через плечо: – Желаю тебе успеха с этой пулей!
Глава 17
Когда Холли вышла из ванной, одетая и готовая ехать дальше, он все еще сражался с джинсами, которые никак не мог натянуть на свой возбужденный член.
Наверное, и к лучшему, что она не положила на него руку. Он был так близок к концу, что даже выдал каплю семени, чего никогда не случалось раньше, и это было проблеском того, как ощущается извержение семени, и это сводило его с ума.
Даже собственноручное вытаскивание этой пули не уменьшило его желания. Таким, как он, требуется освобождение много раз в день, иначе у них появляется склонность впадать в ярость. Ради Холли ему придется взять дело в собственные руки.
И теперь увидеть ее розовощекую, элегантную… Он окинул ее взглядом, как всегда, нашел ее возбуждающей без всяких усилий с ее стороны.
Каблуки у нее не были высокими и острыми, но его возбуждало даже то, как тонкие ремешки обвивали ее точеные лодыжки. Ему стало больно при одном виде ее жемчуга, потому что всякий раз, когда она проводила по нему губами, перед глазами у него возникала одна из его любимых фантазий – та, в которой на Холли нет ничего, кроме этого жемчуга, а он скачет на ней с такой силой, что нитка подпрыгивает у нее на шее.
А юбка… Когда он следил за ней в прошлом, он не понимал, зачем она носит такие консервативные топы и такие соблазнительные юбки. Да, юбки были всегда ниже колен, но они так завлекательно обтягивали ее сзади.
Наконец-то он осознал это. Холли не понимала, как эти дорогие ткани обрисовывают ее роскошные формы.
– Готова? – спросил он.
Она кивнула. Он отнес вещи к машине, сунул их в багажник и вспомнил, что нужно открыть для нее дверцу – одно очко в пользу демона, – но когда он был готов сесть на свое место, она вышла.
– О нет, нет, – сказала она, глядя на пол машины, усыпанный обертками и смятыми жестянками из-под «Ред булл». – Нельзя начинать поездку в таком бардаке.
– Все в порядке, Холли. На ближайшей заправке я все выброшу.
Но она уже достала свои антисептические салфетки и, подойдя к машине с его стороны, согнала его с места. Отложив салфетки напоследок, она наклонилась вперед, повернувшись к нему спиной, чтобы собрать мусор с пола.
Юбка на ней была такая облегающая, что были заметны и трусики-танги. Он подавил стон и заходил взад-вперед перед машиной.
Какой-то мужчина прошел мимо, а потом дважды обернулся на нее. От вожделения брови у этого ублюдка сошлись вместе. Кейд оскалился. Мужчина благоразумно пошел своей дорогой.
Когда Холли сложила все в гостиничный мешок для мусора, она пустила в ход свои салфетки.
– Так мы готовы, малышка? – Голос у него был такой хриплый, что она нахмурилась.
– Что с твоим голосом? Ты заболел?
Он слышал, как она задала этот вопрос, но его внимание было уже занято другим. Вечер был прохладный, и ее соски под бежевым джемпером затвердели. И он ответил рассеянно:
– Бессмертные никогда не болеют.
Она перехватила его взгляд, и губы у нее сжались.
– Без этого мы не можем?
– Первый день в новом лифчике, а?
Словно обратясь к какому-то внутреннему источнику силы, она ответила с многострадальным видом:
– Да, Кейдеон, это так…
Когда они выехали на дорогу, она сказала:
– Так расскажи мне о контрольно-пропускном пункте. Что это за женщина по имени Иматра? Ты ее знаешь?
– Лично – нет. Кажется, она дочь чародея и демоницы, получившая силу обоих родителей. По слухам, настоящая красавица, – добавил он, проверяя ее реакцию. Никакой реакции заметно не было. – Она содержит таверну на Миссисипи. Называется «Сандбар». Что означает и песчаную отмель, и бар на песке.
