– Это что?
– Представь себе тысячу компьютеров, работающих двадцать четыре часа в сутки над тем, чтобы вскрыть один код. Значит, надо сделать код таким запутанным и сложным, что никто не сможет взломать его. Но теоретически он все равно может быть взломан.
– Так что же сделает твой код? Почему ты называешь его колючим?
– Я хочу, чтобы он защищал самого себя – всеми необходимыми способами.
– Как такое может быть?
– Если он чувствует, что его расшифруют, он устраивает компьютерную атаку на хакера.
Кейд усмехнулся:
– Представляю себе – валькирия создает код сражения.
Ее глаза сверкнули серебром.
– Это очень серьезно.
– Я верю, что это серьезно. Похоже, это может полностью ликвидировать вирусы и спам в два счета.
– Безусловно! Люди, стоящие за этим, крадут у нас время, вынуждая нас защищаться от них или иметь дело с последствиями их деятельности. А меня это возмущает.
– Так за чем дело стало?
Она отвела глаза и сказала:
– Мой код… он нападает на все. Даже на дружеские системы.
– Код воина неистовствует.
Она вздохнула:
– Это верно.
– И ты должна придумать, как заставить этот код отличать друга от врага?
Она кивнула:
– Представь, что ты каждый раз посылаешь своему коллеге миллион вирусов. Результат будет катастрофический.
– Так что же ты делаешь теперь?
– Пытаюсь общаться с кодом как с дружеским, чтобы выяснить в точности, почему он каждый раз выходит из повиновения.
– Пока я не встретил тебя, я всегда думал, что коды – это что-то насчет слов и загадок.
– Криптология была областью лингвистики. Теперь в ней правят люди, помешанные на компьютерах. – Она сказала это гордо, словно была одной из этих людей. – Понимаешь, мы будем править миром.
Глава 18
– Я не хочу! – сказала она Кейдеону, когда они ждали, пока им наполнят бак. – Я не буду!
– Ты не знаешь, от чего отказываешься. Ты только попробуй, – сказал он, кусая хот-дог.
Со своего насеста на капоте – куда он усадил, несмотря на ее возражения, – она с отвращением посмотрела на угощение и подняла руку.
– Не стоит. Еда на заправках отвратительная. Хот-доги на заправках отвратительны сверх меры. Тебе известно, сколько времени он пролежал на этих покрытых жиром роликах?
– Достаточно долго, чтобы быть вкусным. – И он откусил огромный кусок.
– С таким же успехом ты мог бы съесть соленую свиную ножку, вынутую из банки.
Он широко раскрыл глаза.
– А они у них есть? И ты мне ничего не сказала? – И усмехнувшись при виде ужаса на ее лице, Кейд добавил: – Ладно, ладно. Я должен был попытаться. – Он положил свой обед рядом с ней, а потом нагнулся к пластиковой сумке, стоявшей у его ног. – Вот, – сказал он, доставая бутылку апельсинового сока.
Открыл ее, стараясь не прикоснуться к ободку, и протянул Холли бутылку. И еще он достал несколько батончиков из овса с изюмом и орехами в герметичной упаковке.
Такая заботливость была совершенно неожиданной. Для демона. Она отпила сок.
– Почему ты не смеешься над моими закидонами?
Он пожал плечами.
– В каждом человеке есть что-то странное.
Холли склонила голову набок. На нем была надета поношенная кожаная шляпа. Никс была права. В этой шляпе он сексуален, как дьявол. Она мысленно встряхнулась.
– Сколько этот «вейрон» ест бензина?
– На полной скорости он сжирает бак за двадцать минут.
Она задумчиво кивнула:
– Значит, в сущности, такая машина разрывает неповрежденный слой озона.
– Да. Но она ходит быстро. Не так, как твоя тупая газонокосилка, которую ты называешь машиной.
– Это гибридная система! Я езжу на ней ради сохранения окружающей среды.
– Но она не может ездить быстро.
Она вытаращила глаза.
– Ты сказал, что это очень дорогая машина. Сколько она стоит?
– Один и две десятых.
– Миллиона? – воскликнула она.
Она хотела было слезть с капота, но он остановил ее, положив ей на бедра свои крупные руки.
– Слезать тебе ни к чему. Никогда не забывай кое о чем.
– О чем?
– Это не наша машина.
Тут зазвонил его телефон.
– Это Рок. Нужно ответить. – Он ушел с площадки, чтобы никто не услышал разговор.
Как будто она понимала их язык.
Она узнала, что у телефона Кейда есть спутниковый доступ, а это значит, что она может подключить к нему свой ноутбук и иметь доступ к Интернету везде на земном шаре.
Когда он вернулся, она спросила:
– Как ты называешь этот язык?
– Демонский, – ответил он. – Могу сообщить приятную новость – все члены Ордена демонов уничтожены. А Рок и моя команда идут по следам вампиров; он не прекращал преследовать их, даже когда мы разговаривали. Двумя разновидностями враждебных тебе существ будет меньше.
– Вот как. Спасибо. И спасибо Року. – Как следует выражать благодарность за уничтожение демонов и вампиров? Вряд ли на этот счет существуют точные указания. – Как вы с ним познакомились? – спросила она, представив себе демона, которого видела лишь мельком. Он был такой же высокий, как и Кейдеон, с такими же рогами, хотя у Рока они были скорее серебристыми. У него были черные волосы, завязанные хвостом, и синие глаза с тяжелыми веками. Убери рога – и женщины решат, что он мужик что надо.
– Мы были противниками, каждый со своими методами: он любит шпионские интриги, а я люблю все решать мечом. Мы нанимались к сообществам разных существ, нас посылали добыть одно и то же или использовали наших воинов для боевых действий. В конце концов мы пришли к выводу, что, если убьем друг друга, никто не получит никакой платы.
– Все дело в плате?
– Отсюда термин «наемник». – Он легко потрепал ее по подбородку. – Выше голову, малышка.
– Я думала, «Сандбар» – это просто вычурная игра слов, – заметила Холли, плотнее запахиваясь в свой легкий жакет.
Воздух, поднимающийся от реки, пробирал до костей.
– Нет. Это на самом деле остров, песчаная банка, – сказал Кейдеон.
Закинув меч за спину, он повел Холли к воде. Она шла за ним по опасной тропе, выбирая путь между корней и низенькими кустиками, на каждом повороте ожидая, что сейчас упадет или, по крайней мере, порвет колготки.
– Я все еще не вижу парома.
– А ты сними очки. Видишь пляж? Прямо внизу. Паром.
Она прищурилась, споткнулась и через долю секунды оказалась в его объятиях. Напуганная тем, как ей там понравилось, она сказала:
– Я могу сама.
– На каблуках?
– Я куплю что-нибудь более подходящее, как только смогу.
Он сказал:
– Мне нравится, когда ты на каблуках. – И голос у него был низкий и грубый. Он прогрохотал ей в ухо: – Я бы предпочел, чтобы они впивались мне в спину.
Конечно, она сразу же представила себе эту картину.
– Я так понял, что ты представила себе это, а?
– Отпусти меня, Кейдеон. Немедленно!
Он не отпустил, и она ничего не могла с этим поделать, потому что этот демон был на порядок сильнее ее. Раньше она не занималась сексом из страха потерять себя – и причинить боль другому. С Кейдеоном такой вероятности не было.
Холли попыталась остановить эти мысли. Даже если Кейд был возможен как партнер с физической точки зрения, все равно он не годился. Кейдеон – неотесанный, властный и бессовестный шовинист.
Например, он отказался отпустить ее, даже когда они добрались до комковатого желтого песка и подошли к паромщику. Это было жуткое существо с рогами в виде картофелин, угрожающе устремленными вперед. У Кейдеона рога были гораздо приличнее. По крайней мере, она знала, что при поцелуе они не выколют ей ненароком глаз.
Хотя, конечно, они с Кейдом никогда больше не будут целоваться!
– Сюда пускают только тех, кто из Закона, – сказал паромщик.
Не обращая внимания на протесты Холли, Кейдеон откинул ей волосы с ушей.
