ки-ли», — пела птица, летя на юг над чернотой болот.
Да, и что потом?
Ее глаза потемнели, из изумрудных превратившись в дымчато-серые. Порыв ветра подхватил плащ, развевавшийся вокруг ее стройных ног. Поежившись, она подхватила тяжелую шерсть и плотнее закуталась в нее. Тэсс с вызовом пожала плечами, и в бездонной глубине ее глаз появился озорной огонек.
Ну а потом она успокоится и станет настоящей леди. Непременно! Она с удовольствием будет пить чай перед потрескивающим камином, когда пройдут дни, проведенные в обществе свободных торговцев. Но это будет не скоро!
Тэсс скривила полные губы, представив себе ярость таможенного инспектора, обнаружившего, что прямо у него под носом на берег доставлен контрабандный груз. Она почти хотела попасть туда, чтобы услышать проклятия Эймоса Хоукинза.
Да, Тэсс не будет больше плакать. Эта новая жизнь — именно то, что ей нужно.
Взглянув последний раз на море, женщина, осмелившаяся вырядиться в костюм Ромнийского Лиса, устремилась к гребню дюны, шурша ногами по песку. Минуту спустя ее стройный силуэт пропал в серебристо-черном безмолвии болота.
Виконт Рейвенхерст, нахмурившись, осадил лошадь. Несколько долгих минут всматривался он в мрачную свинцовую поверхность болота. Зарядил мелкий дождь, и он повыше поднял воротник, укрыв шею. В отдалении уже виднелись крыши и церковные шпили Рая, острова в темном океане колышущейся болотной травы.
Рейвенхерст замерз и проголодался. Он понял также, что дьявольски вымотался. У него болели мышцы там, где и мышц-то быть не должно. Ему до смерти хотелось в горячую ванну и выпить чего-нибудь покрепче — и необязательно в таком порядке.
Дождь усилился; струйки просачивались ему за воротник и, щекоча, стекали между лопатками. Рейвенхерст ссутулил под плащом широкие плечи и нахмурился, спрашивая себя, зачем он согласился принять это проклятое предложение.
Что-то привлекло его внимание в южном направлении, где в слабом свете неполной луны сверкала перепутанная сеть рвов и каналов. Скоро и этот свет исчезнет, подумал он, рассматривая тяжелые штормовые облака, несущиеся со стороны Ла-Манша.
Неожиданно он напрягся. Дейн снова почувствовал слабое покалывание вдоль шеи. Беспокойство — и что-то еще.
Он резко выпрямился в седле, позабыв о болезненно нывших мышцах и затекшей шее, и, пришпоривая Фараона, помчался через пустынную, залитую водой равнину.
— Постойте, капитан! Там, около камышей! Клянусь, я видел, как что-то двигалось!
Это был один из людей Эймоса Хоукинза, поняла Тэсс, прячась за невысокой стеной болотной травы на краю одного из многочисленных каналов, пересекающих болото.
Она услышала в отдалении сердитые проклятия Хоукинза, когда его люди прочесывали местность в поисках намеченной жертвы.
Вдруг один из офицеров таможни крикнул:
— Там! В камышах. Оно опять двигалось!
Тэсс вздрогнула, сдерживая испуганный стон. Они нашли ее!
В отчаянии она заморгала, чтобы не расплакаться, стараясь взять себя в руки. У нее болели ребра после падения во время перехода через болото, ноги словно налились свинцом. С бьющимся сердцем девушка согнулась еще ниже, молясь в душе, чтобы густая трава скрыла ее.
Хоукинз начал выкрикивать приказания с дальнего берега реки.
Внимательные глаза Тэсс устремились к находящейся в отдалении возвышенности, где на фоне бледной, восходящей луны отчетливо вырисовывались зазубренные башенки старого монастыря.
«Фарли, — подумала она с дрожью. — Какое безумие ты навлечешь на меня в этот раз?»
Но ей некогда было предаваться сожалениям или страху — Хоукинз наступал ей на пятки. Поэтому, сжав зубы, Тэсс пошла, не обращая внимания на боль в боку и ползущий по ногам холод. Скоро ее силуэт слился с безбрежным морем теней, скользящих под свинцовым небом.
Настроение Рейвенхерста неуклонно ухудшалось, пока он пересекал болото Гиббет. Его плащ промок, в сапогах хлюпала вода. Он прищурился, стараясь разглядеть что-нибудь в темноте за стеной воды; похоже, эта сплошная черная стена перед ним — ряд пакгаузов вдоль пристани. Слава Богу, он почти у цели! Минуту спустя открылась идущая уступами Мермейд-стрит. Копыта Фараона отдавались гулким эхом от булыжной мостовой.
Город словно вымер, только один слабый огонек мерцал на вершине холма. Нахмурившись, Дейн осадил лошадь. Он снова ощутил непонятную, раздражающую боль в спине.
Из тени выскользнули три фигуры.
— Не двигаться, путник, — резко приказал стоящий впереди человек. — Выньте руки из карманов и объясните, что за дело у вас в Рае. — С этими словами мужчина вытащил из-под плаща дуло мушкета; показалась малиновая униформа.
Итак, этой ночью драгуны были в дозоре. Рейвенхерст, ослабив поводья, переложил их в одну руку — на всякий случай.
— У меня дело к члену городского магистрата, но сначала я отправляюсь в гостиницу «Ангел», где собираюсь остановиться на ночь.
— Какого рода дело? — допрашивал драгун, загораживая Дейну дорогу.
Уверенный тон парня заставил Рейвенхерста заскрежетать зубами. Ему никогда не нравились забияки — не важно, французы или англичане.
— У меня дело официального характера, — буркнул он. — Эксплуатация Королевского военного канала, если быть точным. — Черт побери! В его планы не входило обнаруживать свое присутствие в Рае вот так сразу, но эти люди не оставили ему выбора.
Холодные темно-синие глаза Дейна метнулись к униформе мужчины.
— Я виконт Рейвенхерст, новый комиссар. Надеюсь, вас удовлетворит такой ответ, сержант?
Что-то гневное и повелительное в этом жестком голосе заставило драгуна непроизвольно отступить назад. Рейвенхерст не стал дожидаться ответа — пришпорив Фараона, он поскакал вверх по переулку.
Через двадцать минут Тэсс добралась наконец до края затопленной равнины.
Вокруг было тихо. Моросящий дождь почти прекратился, и на фоне луны плясали размытые облака. Не замечая больше следов Хоукинза и его людей, она выгнулась и набрала полные легкие воздуха. Стояли непривычные для мая холода. Ее зубы выбивали дробь, а ступни и пальцы онемели. Она ощущала необыкновенную легкость, почти что невесомость, как будто парила над землей. К тому времени как Тэсс дошла до старого дома на краю болота и оставила там клеенчатую сумку с китайским чаем для вдовы Харгейт, луна вышла из-за туч и повисла низко над горизонтом. В отдалении можно было различить темные шпили Святой Марии, возвышавшиеся над крышами Рая.
Измученная Тэсс обогнула Гиббетскую топь и направилась в сторону Уиш-стрит. Почти ничего не видя, она пробиралась между заборами и погруженными во тьму дворами, избегая главных улиц. Ребра с левой стороны груди, там, где Тэсс ушиблась о камень на болоте, пульсировали от боли, и она держалась на ногах только усилием воли.
Еще пять ярдов. Четыре, говорила она себе, задыхаясь.
Скоро она будет в безопасности. Камин. Сухая одежда.
Еще три ярда.
Сейчас нельзя останавливаться, нельзя останавливаться!
Впереди замаячил темный узкий лаз в переулок Нидлз.
И вдруг, у самого поворота, она заметила темный силуэт. Это был высокий мужчина, широкие плечи которого загораживали бледную луну. Окутанный плащом и клубами дыма, он стоял неподвижно у входа в узкий проулок.
Боже правый! Неужели нельзя было выбрать место поуютнее, чтобы подымить? Что прикажете ей теперь делать?
С нижних подступов к улице послышались сердитые, отрывистые ругательства и беспокойное ржание лошадей.
