штабом для водворения порядка, не смог остановить легконогих вояк. Разгромленный корпус, потерявший свыше 200 офицеров и 8000 солдат, откатился за день на двадцать километров. В несколько большем порядке отступил и корпус Франсуа. Общие потери немцев превысили 10 тыс. человек.
Полная победа – 1-я русская армия вышибла ворота в Восточную Пруссию. У Ренненкампфа были наготове шесть кавалерийских дивизий генерала Хана Нахичеванского, не принимавшие участия в сражении; боевой третий корпус был полон воодушевления. Оставалось немногое – отдать приказ на преследование. Его не последовало.
Ренненкампф и Жилинский рассудили, что 8-я немецкая армия уходит к Висле, и решила, что с ней справится подступавший с юга Самсонов. 1я армия пошла осаждать Кенигсберг, куда, по ее данным, отошли оба разбитых при Гумбиннене немецких корпуса. Тем самым на фронтовой операции русских армий в Восточной Пруссии была поставлена точка. Самсонов был предоставлен своей участи.
В штабе Притвица царило величайшее смятение – он уже отдал приказ об отступлений за Вислу. Чем дальше от фронта, тем безнадежнее представлялось положение. Паника захлестнула Берлин и Кобленц, где находилось верховное главнокомандование Германии. Прусская аристократия осаждает императора, слезно моля спасти родовые имения от казаков. Во весь исполинский рост встал призрак русского вторжения в Германию.
Начальник германского генерального штаба Мольтке предается мучительным раздумьям — что проку в блестящих победах на Западе: пусть пройдена Бельгия и уже маячит Париж, когда русские армии идут на запад. Итог раздумий – перебросить в Восточную Пруссию 6 корпусов и кавалерийскую дивизию. Дополнительные размышления, и на восток отправляются пока два корпуса — гвардейский резервный, XI армейский и 8-я саксонская кавдивизия. Вместо Притвица командующим в Восточной Пруссии назначается престарелый Гинденбург, начальником штаба при нем— Людендорф. Ослабление немецкого правого крыла, заходившего на Париж, отправкой войск против России имело фатальные последствии для Германии. В разгар гражданской войны в Советской Рос. сии в 1918 году в Москве увидел свет 1-й выпуск «краткой стратегического очерка войны 1914—1918 гг.» В нем была под. черкнута стратегическая важность победы под Гумбинненом «Ее влияние тотчас же сказалось на французском театре, еще не успели разбитые 7 (20) августа германские корпуса отойти от фронта 1-й армии, как 8 (20) августа германские корпуса отойти от фронта 1-й армии, как 8 (21) было решено ослабить наступавшую через Бельгию германскую армию… Эти корпуса как мы уже говорили, были взяты от 1-й армии Клука и 2-й Бюлова, на которые позже в сражении на Марне 27 августа (6 сентября) обрушился главный французский удар. Это обстоятельство усиливает значение нашей победы 7 (20) августа».
Гумбиннен, день русской славы на исходе третьей неделя войны – вызвал страшный психологический шок в Германии, сорвал немецкие планы молниеносной войны. То был первый шаг на пути к конечному поражению Германии.
Русская армия блестяще выполнила свой долг в коалиционной войне, но союзник не унимался. 21 августа, на следующий день после Гумбиннена, Палеолог записывает: «На Бельгийской фронте наши операции принимают дурной оборот. Я получил указание воздействовать на Императорское Правительство дабы ускорить насколько возможно начало наступления русских армий».
Посол обегает министерские кабинеты, жестикулируя и закатывая глаза, рисует самое бедственное положение любимой Франции. 26 августа у министра иностранных дел С Д. Сазонов) Палеолог декламирует: «Подумайте, какой тяжелый час насту пил для Франции». Сазонов попытался осадить разгорячившегося посла. Он осторожно заметил, что в высших русских штабах растет убеждение, что поспешное наступление в Восточной Пруссии осуждено на неизбежную неудачу, «так как наши войска еще слишком разбросаны и перевозка их встречает много препятствий». Посол всем видом изображает величайшую скорбь. Вздохнув, Сазонов заканчивает: «Но так как мы не имеем права дать погибнуть нашему союзнику, то, несмотря на неоспоримый риск предпринятой операции, наш долг немедленно наступать, что и приказал великий князь».
В тот же день, 26 августа, Палеологу приходит из Парижа телеграмма: «Из самого надежного источника получены сведения что два вражеских корпуса, находившиеся против русских армий, переводятся сейчас на французскую границу. На восточной границе Германии их заменили части ландвера. План войны Большого германского генерального штаба совершенно ясен и нужно настаивать на необходимости самого решительного наступления русских армий на Берлин. Срочно предупредите российское правительство и настаивайте». Итак, французскому правительству мало, что разгорелось сражение в Восточной Пруссии, нужно еще наступление на берлинском направлении!
Между тем, в эти дни происходит обратное сообщенному из Парижа – два корпуса спешат с французского фронта на Восток. Нажим союзника на русское высшее командование приобрел неприличный характер. Николай Николаевич с ложным рыцарством торопит Жилинского, а тот погоняет А. В. Самсонова, армия которого несет тяжкий крест наступления на северо-запад через Восточную Пруссию. Ободренный Гумбинненом, Самсонов гонит солдат по пескам, бездорожью, чтобы успеть преградить путь отхода, как представлялось, разбитой 8-й армии. Недавний кавалерийский генерал Самсонов, переведенный в пехоту для «омоложения» командного состава, меряет все мерками кавалерии и безжалостно понукает сырые корпуса, которые физически не в состоянии покрывать потребные в день версты. Тылы отстают, боевые порядки расстраиваются, кадровые офицеры с отвращением говорят: происходит не марш «строевых частей, а шествие богомольцев».
Командование непримиримо: оглядываясь на французов, оно верит, что солдат, неделями не видящих горячей пищи, а то и хлеба, воодушевит воззвание Николая Николаевича «К полякам»: «Идет вам навстречу великая Россия. Она верит, что не заржавел меч, разивший врага при Грюнвальде». Центральные корпуса 2-й армии Самсонова вышли в исторический район Грюнвальда, где в 1410 году славяне разбили тевтонов, носивший в 1914 г. немецкое название Танненберг. Здесь в конце августа 2-й армии A.В. Самсонова было суждено дать решительный бой и потерпеть поражение.
В том самом «Кратком стратегическом очерке войны 1914-1918 гг.» военные специалисты юной Красной Армии писали в 1918 году под свежим впечатлением от поражения A.В. Самсонова. «Исследующий эту катастрофу нашей 2-й армии, — предупреждали они, – должен стараться не подпасть под очень распространенный взгляд немецких военных писателей, стремящихся создать из этого события картину по рецепту германского генерала Шлиффена. Обыкновенно рисуется, что поражение Самсонова – не что иное, как воспроизведение на практике маневра, намеченного Шлиффеном в его теоретических «Каннах». Немецкая военная литература… неправильно старается придать самсоновскому поражению вид шлиффеновских рецептурных «Канн». В общее мнение Европы делается попытка вбить идею о всегда победоносном способе действий Гинденбурга, как некогда в нас вбили идею о победоносном «косвенном» боевом порядке Фридриха Великого… Ниже мы увидим, что между аннибаловскими Каннами н гинденбурговским Танненбергом нет никакого ни по форме, ни по идее сходства».
Людендорф, обнаруживший, что 1 –я русская армия практически не продвигается, решил обрушиться на 2-ю армию Самсонова без оглядки шедшую на северо-запад. К 26 августа немцы собрали против нее все войска восточнее Вислы, примерно 12 дивизий против 9 усталых русских. Противнику удалось создан двойное превосходство над армией Самсонова, перед ее фронтом появились приведенные в порядок 1-й и XVII-й немецкие корпуса. «Помня урок Гумбинненского боя, – замечает И.И. Вацетис, – Франсуа и Макензен под Зольдау и Бишофсбургом действую: крайне осторожно: Франсуа не ставил своему корпусу рискованных задач, а Макензен не послал в бой пехоты без артиллерийской поддержки». Гинденбург и Людендорф вознамерились раздавить Самсонова простым численным превосходством.
26-31 августа произошло сражение, в начале которого командование 2-й армии сыграло в поддавки врагу. Не зная, что против него собралась почти вся 8-я армия, Самсонов настоял на дальнейшем продвижении центральных – XV и ХШ русских корпусов. Последовали немецкие атаки, русские контратаки, Несмотря на превосходство в силах, Канны не удавались. Русской контратакой было разгромлено правое крыло корпуса Франсуа. «27 августа, – пишет И.И. Вацетис, – принесло командованию 8-й германской армии одно из самых горьких разочарований, а именно – провал плана окружения 2-й армии генерала Самсонова. Группа ген. Франсуа определенно выдохлась и должна была ограничиться занятием Уздау и небольшим продвижением к югу. Восточная же группа (ген. Макензен, Бюлов и Брехт) балансировала в районе боевых действий 26 августа, не проявляя должной энергии ни против правого фланга, ни против тыла ген. Самсонова. Группа ген. Шольца потерпела вторично неудачу. После неудавшегося фантастического плана
