Я в душе согласил жизнь потока и скал.Я скрывался во мгле на моем корабле,Ничего не просил, ничего не желал.В ярком солнечном свете – надменный павлин,В час ненастья – внезапно свирепый орел,Я в тревоге пучин встретил остров Ундин,Я летучее счастье, блуждая, нашел.Да, я знал, оно жило и пело давно.В дикой буре его сохранилась печать.И смеялось оно, опускаясь на дно,Подымаясь к лазури, смеялось опять.Изумрудным покрыло земные пути,Зажигало лиловым морскую волну.Я не смел подойти и не мог отойти,И не в силах был словом порвать тишину.
Слушай веления мудрых...
Слушай веления мудрых,Мыслей пленительный танец,Бойся у дев златокудрыхНежный заметить румянец.От непостижного скройся,Страшно остаться во мраке,Ночью весеннею бойсяРвать заалевшие маки.Девичьи взоры неверны,Вспомни сказанья Востока.Пояс на каждой пантерный,Дума у каждой жестока.Сердце пронзенное вспомни,Пурпурный сон виноградин,Вспомни, нет муки огромней,Нету тоски безотрадней.Вечером смолкни и слушай,Грезам отдавшись беспечным.Слышишь, вечерние душиШепчут о нежном и вечном.Ласковы быстрые миги,Строги высокие свечи,Мудрые, старые книги,Знающих тихие речи.
Царь, упившийся кипрским вином...
Царь, упившийся кипрским виномИ украшенный красным кораллом,Говорил и кричал об одном,Потрясая звенящим фиалом.«Почему вы не пьете, друзья,Этой первою полночью брачной?Этой полночью радостен я,Я – доселе жестокий и мрачный.Все вы знаете деву богов,Что владела богатою СмирнойИ сегодня вошла в мой альков,Как наложница, робкой и смирной.Ее лилии были нежны,И, как месяц, печальны напевы.Я не видел прекрасней жены,Я не знал обольстительней девы.И когда мой открылся альков,Я, властитель, смутился невольно.