Олю выводят на берег.Оля смертельно бледна,Словно из сказки царевна,И, улыбаясь, одна,Вера нас ждет Алексеевна.Так бесконечно мила,Будто к больному ребенку,Все предлагала с седлаПереодеть амазонку.Как нас встречали потомДома, какими словами,Грустно писать – да о томВсе догадаются сами.Утром же ясен и чистБыл горизонт. Все остыли.Даже потерянный хлыстВ речке мальчишки отрыли.День был семье посвящен,Шуткам и чаю с вареньем…Так открывался сезонПервым веселым паденьем.
Над морем встал ночной туман...
Над морем встал ночной туман,Но сквозь туман еще светлееГорит луна – большой тюльпанЗаоблачной оранжереи.Экватор спит, пересеченДвенадцатым меридианом,И сон как будто уж не сонПод пламенеющим тюльпаном.Уже не сон, а забытье,И забытья в нем даже мало,То каменное бытие,Сознанье темное металла.И в этом месте с давних пор,Как тигр по заросли дремучей,Как гордость хищнических свор,Голландец кружится летучий.Мертвец, но сердце мертвецаПолно и молний и туманов,Им овладело до концаБезумье темное тюльпанов.Не красных и не золотых,Рожденных здесь в пучине теснойТ……. что огненнее их,Тюльпан качается небесный.
Этот город воды, колоннад и мостов...
Этот город воды, колоннад и мостов,Верно, снился тому, кто, сжимая виски,Упоительный опиум странных стихов,Задыхаясь, вдыхал после ночи тоски.В освещенных витринах горят зеркала,Но по улицам крадется тихая темь,А колонна крылатого льва подняла,И гиганты на башне ударили семь.На соборе прохожий еще различитВизантийских мозаик торжественный блескИ услышит, как с темной лагуны звучитВозвращаемый медленно волнами плеск.