Вторая мировая война. (Часть I, тома 1-2)

торпеды, а остальным — бомбы или осветительные ракеты. Самолеты поднялись с авианосца «Илластриес», находившегося в 170 милях от Таранто, вскоре после наступления темноты. Целый час бушевала битва, итальянские корабли были объяты пламенем и получили сильные повреждения. Несмотря на сильный зенитный огонь, были сбиты только два наших самолета, а остальные благополучно возвратились на «Илластриес».

Этим одним ударом было решительно изменено соотношение военно-морских сил на Средиземном море. Аэросъемка показала, что три линкора, в том числе новый линкор «Литторио», были торпедированы, было зарегистрировано попадание в крейсер, и большой ущерб был причинен докам. Половина итальянского линейного флота была выведена из строя, по крайней мере, на шесть месяцев, и морская авиация могла ликовать по поводу того, что своим доблестным подвигом она использовала одну из исключительных возможностей, представившихся ей.

Иронический оттенок этому событию придало то обстоятельство, что в тот же самый день итальянская авиация по повелению Муссолини приняла участие в воздушном налете на Англию. Итальянские бомбардировщики в сопровождении почти 60 истребителей пытались бомбардировать транспорты союзников на реке Медуэй. Они были перехвачены нашими истребителями, и восемь итальянских бомбардировщиков и пять истребителей было сбито. Это была их первая и последняя попытка вмешательства в наши внутренние дела. Итальянские летчики могли бы найти себе лучшее применение, защищая свой флот в Таранто.

Премьер-министр — генералу Уэйвеллу

26 ноября 1940 года

«Сведения, поступающие отовсюду, должно быть, убедили Вас в значении операции „Компас“ для всего положения на Среднем Востоке, в том числе на Балканах и в Турции, для позиции французов в Северной Африке, для позиции Испании, которая сейчас колеблется, для Италии, находящейся сейчас в плачевном положении, и вообще для всего хода войны. Не будучи настроен чрезмерно оптимистически, я все же не могу скрыть чувства уверенности и надежды; я убежден, что риск, с которым всегда сопряжены великие дела, вполне оправдан…

Трудно поверить, что Гитлер не будет вынужден прийти на помощь своему партнеру, и, возможно, Германия уже разрабатывает планы наступления через Болгарию в Салоники. Из нескольких источников мы имеем сведения, что немцы не одобряют авантюры Муссолини и что они склонны предоставить ему самому расплачиваться за нее. Именно это и заставляет меня все больше подозревать, что сейчас готовится нечто скверное, о чем мы скоро узнаем. Каждый день отсрочки нам на руку. Вполне возможно, что операция «Компас» сама по себе определит действия Югославии и Турции, и так или иначе в случае успеха мы сможем дать Турции гораздо более веские заверения в нашей поддержке в ближайшее время, чем мы это могли сделать до сих пор. Можно даже предвидеть вероятность того, что центр тяжести на Среднем Востоке внезапно передвинется из Египта на Балканы и из Каира в Константинополь».

Премьер-министр — министру иностранных дел

26 ноября 1940 года

«Я предлагаю следующее нашему послу в Турции: мы изложили Вам различные доводы за и против вмешательства Турции, выдвинутые штабными офицерами, докладывавшими этот вопрос, но мы не хотим оставлять Вас в сомнении относительно нашей собственной точки зрения и наших инструкций для Вас.

Мы хотим, чтобы Турция вступила в войну как можно скорее. Мы не настаиваем, чтобы она приняла какие-то особые меры для оказания помощи грекам, помимо разъяснения Болгарии, что всякое продвижение немцев через Болгарию для нападения на Грецию или враждебное выступление самой Болгарии против Греции сейчас же повлечет за собой объявление войны Турцией. Мы хотели бы, чтобы Турция и Югославия теперь же проконсультировались друг с другом в целях подготовки, если это возможно, совместного предупреждения Болгарии и Германии для опубликования при первых же признаках германского продвижения к Болгарии. В случае если германские войска будут переброшены через Болгарию при помощи последней или без таковой, было бы важно, чтобы Турция сразу же вступила в войну. Если она не сделает этого, она окажется в абсолютном одиночестве, Балканские страны будут проглочены одна за другой, а мы не в силах будем помочь ей. Вы можете упомянуть, что к лету 1941 года мы надеемся иметь пятнадцать дивизий на Среднем Востоке, а к концу года почти двадцать пять. Мы не сомневаемся в своей способности нанести поражение Италии в Африке.

Я рассчитываю, что вы сообщите мне о том, что многие сотни жителей Крита заняты на работах по укреплению обороны и расширению и усовершенствованию аэродромов».

Генералу Исмею для комитета начальников штабов

1 декабря 1940 года

«…Я хочу отметить следующее соображение общего порядка: то обстоятельство, что мы сейчас закрепились в заливе Суда, дает основание чувствовать себя спокойнее насчет Мальты. Пока наш флот стоит или может стоять в заливе Суда, совершенно невероятно, чтобы крупные силы противника пытались высадиться на Мальте, которую мы уже укрепили танками и орудиями, переброшенными со Среднего Востока… Обладание заливом Суда произвело огромные изменения на Средиземном море».

История залива Суда печальна. Трагедия разыгралась там только в 1941 году. Я полагаю, что я непосредственно влиял на ведение войны не меньше всякого другого государственного деятеля в любой стране в то время. Знания, которыми я располагал, преданность и активная помощь военного кабинета, лояльность всех моих коллег, неуклонно растущая боеспособность всей нашей военной машины — все это давало возможность сосредоточить в одном направлении все силы конституционной власти. Однако насколько далеки были меры, принимавшиеся средневосточным командованием, от того, что ему приказывали, и от того, чего все мы желали. Для того чтобы постигнуть все несовершенство человеческих возможностей, следует вспомнить, сколько разных действий проводилось во многих местах одновременно. Все же я до сих пор не могу понять, как нам не удалось превратить залив Суда в сухопутную и морскую цитадель крепости, которую представлял собой весь Крит. Все было понято и согласовано, и многое было сделано, но все это были полумеры. Мы вскоре тяжело расплатились за свои ошибки.

Вторжение Италии в Грецию через Албанию было очередным поражением Муссолини. Первая атака была отбита с тяжелыми потерями, и греки тотчас же перешли в контрнаступление. В северном (македонском) секторе греки вступили в Албанию и 22 ноября заняли Корчу. В центральном секторе северной части Пинда была уничтожена итальянская альпийская дивизия. В прибрежной зоне, где итальянцам сначала удалось проникнуть довольно глубоко, они поспешно отступили от реки Каламас. Греческая армия под командованием генерала Папагоса проявила высокое искусство боевых действий в условиях гористой местности, умело маневрируя и обходя фланги противника. К концу года отважно сражавшиеся греки вынудили итальянцев отступить по всему фронту на тридцать миль за албанскую границу. Шестнадцать греческих дивизий в Албании в течение нескольких месяцев сковывали двадцать семь итальянских дивизий. Замечательное сопротивление греков сильно приободрило другие Балканские страны, а престиж Муссолини упал чрезвычайно низко.

Глава тринадцатая Ленд-лиз

Среди грома вооруженной схватки на нас надвигалось событие всемирного значения совсем иного порядка. 6 ноября состоялись президентские выборы. Несмотря на упорство и решительность, с какими каждые четыре года ведется эта борьба, несмотря на острые разногласия по внутренним вопросам, которые в то время разделяли две главные партии, ответственные лидеры, как демократы, так и республиканцы, в первую очередь служили Высшему Делу.

2 ноября в Кливленде Рузвельт заявил:

«Наша политика состоит в том, чтобы оказывать всю возможную материальную помощь странам, продолжающим сопротивление агрессии по ту сторону Атлантического и Тихого океанов».

Его соперник Уэнделл Уилки заявил на следующий день в Мэдисон-Сквер-Гардене:

«Все мы, республиканцы, демократы и независимые, верим в необходимость