Вторая мировая война. (Часть I, тома 1-2)

отношении:

«Англичане любят жить в хороших условиях по сравнению с нашими германскими условиями. Это, конечно, вовсе не означает, что они неспособны на длительные усилия, но они избегают их насколько возможно, если при этом не страдает их личная безопасность или безопасность их страны. Они имеют также в своем распоряжении средства и ресурсы, которые позволяли им, в отличие от нас, на протяжении примерно столетия более или менее автоматически увеличивать свой капитал… после войны, во время которой англичане, действуя вначале несколько нерешительно, проявили затем, бесспорно, поразительную энергию. Британские хозяева мира считали, что они заслужили наконец небольшой отдых. Они разоружились по всем линиям — в гражданских областях даже больше, чем на суше и море. Они примирились с отказом от принципа двойного превосходства (на море) по сравнению с любой другой державой и согласились на паритет с Америкой…

Политика, которая хочет добиться успеха путем отсрочки решений, вряд ли может рассчитывать сегодня на то, что ей удастся выдержать вихрь, сотрясающий Европу, да и весь мир.

Сегодня вся Абиссиния окончательно, целиком и полностью принадлежит одной Италии. Поскольку это так, ни Женева, ни Лондон не могут сомневаться в том, что вытеснить итальянцев из Абиссинии можно, лишь применив чрезвычайную силу. Но для применения силы нет ни энергии, ни мужества».

Все это было, увы, справедливо. Правительство его величества неосторожно выступило в роли защитника великого дела международного значения. Своими смелыми речами оно повело за собой пятьдесят стран. Оказавшись перед лицом грубых фактов, Болдуин отступил. Длительное время цель политики правительства состояла в том, чтобы удовлетворять желаниям влиятельных кругов общественного мнения Англии, а не в том, чтобы учитывать реальные факты положения в Европе. Вызвав враждебность Италии, оно нарушило всю систему равновесия в Европе и ничего не добилось для Абиссинии. Оно довело Лигу Наций до полного фиаско, которое сильно повредило ей, а быть может, и нанесло пагубный ущерб ее действенности.

Глава одиннадцатая Гитлер наносит удар (1936 г.)

Как только гитлеровской Германии позволили перевооружиться без активного противодействия со стороны союзников, возникновение второй мировой войны стало почти неизбежным. Чем дальше будет откладываться решающая проверка сил, тем меньше у нас будет шансов остановить Гитлера без серьезной борьбы, а затем, после тяжкого испытания, одержать победу. Летом 1935 года Германия в нарушение договоров восстановила обязательную воинскую повинность. Великобритания простила это, а заключив с ней сепаратное соглашение, позволила ей восстановить флот, и если бы та пожелала, строить подводные лодки в одинаковом количестве с Англией. Нацистская Германия тайно и незаконно создала военно- воздушные силы, которые к весне 1935 года открыто претендовали на равенство с английской авиацией. Она уже второй год после длительной тайной подготовки усиленно производила вооружение. Великобритания и вся Европа, а также далекая, как в то время считали, Америка оказались перед лицом организованной мощи и воли к войне самой боеспособной 70-миллионной нации Европы, жаждавшей вернуть себе свою национальную славу. А если бы она заколебалась, безжалостный военный, социальный и партийный режим погнал бы ее вперед.

Гитлер имел теперь полную возможность нанести удар. Ряд его последовательных шагов не встретил сколько-нибудь действенного сопротивления со стороны двух европейских либеральных демократий и, если не считать дальновидного президента Соединенных Штатов, лишь постепенно возбудил внимание этой страны. Таким образом, битва за мир, которую в 1935 году можно было выиграть, была теперь почти наверняка проиграна. Муссолини одержал победу в Абиссинии и бросил успешный вызов Лиге Наций и особенно Великобритании. Теперь он находился в жестокой вражде с нами и объединился с Гитлером. Возникла ось Берлин — Рим. Как оказалось, теперь осталось мало надежд на предотвращение войны или отсрочку ее путем такой проверки сил, которая была бы равносильна войне. У Франции и Англии почти не оставалось иного выбора, как ждать того момента, когда будет брошен вызов, и тогда сделать все возможное.

Быть может, еще было время отстоять систему коллективной безопасности на основе открыто выраженной готовности всех членов, которых это касалось, с оружием в руках осуществить решения Лиги Наций. Демократические страны и связанные с ними государства реально и потенциально все еще были значительно сильнее их противников, но положение их по сравнению с противниками не было и наполовину таким благоприятным, каким оно было год назад. Добронамеренность, сдерживаемая инертностью и робостью, не может противостоять вооруженной и объятой решимостью безнравственности. Искренняя любовь к миру не может служить оправданием для втягивания сотен миллионов простых людей в тотальную войну. Ободряющие голоса слабых, добронамеренных ассамблей вскоре перестанут находить отклик и приниматься в расчет. Роковой день приближается.

На протяжении 1935 года Германия отвергала и саботировала все попытки западных держав начать переговоры о восточном Локарно. В этот момент новый рейх провозгласил себя оплотом против большевизма и заявил, что для него не может быть и речи о сотрудничестве с Советами. 18 декабря Гитлер сказал польскому послу в Берлине, что «он решительно выступает против всякого сотрудничества Запада с Россией». Придерживаясь таких взглядов, он пытался помешать и сорвать французские попытки достигнуть прямого соглашения с Москвой. Франко-советский пакт был подписан в мае, но не был ратифицирован ни одной из сторон. Помешать ратификации стало главной целью германской дипломатии. Берлин предупредил Лаваля, что если этот шаг будет сделан, то не может быть никакой надежды на дальнейшее франко-германское сближение. С этого времени стало отчетливым его нежелание настаивать на этом; но это не повлияло на развитие событий.

В январе 1936 года новый французский министр иностранных дел Фланден приехал в Лондон на похороны короля Георга V. Вечером, в день своего приезда, он обедал на Даунинг-стрит с Болдуином и Иденом. Разговор зашел о будущей позиции Франции и Англии в случае нарушения Германией Локарнского договора. Считали возможным, что Гитлер сделает такой шаг, поскольку французское правительство намеревалось теперь ратифицировать франко-советский пакт. Фланден обещал выяснить официальную точку зрения французского кабинета и генерального штаба. В феврале, по его словам, он сообщил Идену в Женеве, что вооруженные силы Франции будут предоставлены в распоряжение Лиги, в случае если Германия нарушит договор, и просил английского министра об условленной помощи Великобритании в соответствии со статьями Локарнского договора.

28 февраля французская палата ратифицировала франко-советский пакт, а на следующий день французский посол в Берлине получил инструкции обратиться к германскому правительству и выяснить, на какой основе могут быть начаты общие переговоры о франко-германском соглашении. Гитлер попросил несколько дней для размышлений. 7 марта в 10 часов утра германский министр иностранных дел фон Нейрат вызвал на Вильгельмштрассе[13] английского, французского, бельгийского и итальянского послов и объявил им о предложении заключить пакт сроком на 25 лет, провести демилитаризацию обеих сторон рейнской границы, заключить пакт, ограничивающий военно- воздушные силы, а также пакты о ненападении с восточными и западными соседями.

Демилитаризованная зона в Рейнской области была создана в соответствии со статьями 42, 43 и 44 Версальского договора. В этих статьях указывалось, что Германия не должна иметь или создавать укрепления на левом берегу Рейна и в пределах пятидесяти километров от его правого берега. Германия не должна была также держать в этой зоне какие-либо вооруженные силы, проводить там военные маневры или иметь там средства для проведения военной мобилизации. Все это венчал Локарнский договор, свободно заключенный обеими сторонами. По этому договору подписавшие его державы гарантировали каждая в отдельности и все коллективно неприкосновенность германо-бельгийской и германо-французской границ. Статья 2 Локарнского договора обещала, что Германия, Франция и Бельгия никогда не предпримут вторжения или нападения через эти границы. Если, однако, статьи 42 и 43 Версальского договора будут нарушены, это будет означать «неспровоцированный акт агрессии» и державы — участницы договора, пострадавшие вследствие сосредоточения вооруженных сил в демилитаризованной зоне, должны будут