Вторая мировая война. (Часть II, тома 3-4)

что Германия должна быть, безусловно, разделена на ряд отдельных государств. Восточная Пруссия и часть Германии к востоку от реки Одер должны быть отторгнуты навсегда и жители переселены. Сама Пруссия должна быть разделена и урезана. Рур и другие крупные центры угольной и металлургической промышленности должны быть изъяты из-под власти Пруссии.

В-пятых, все ядро германской армии, заключающееся в ее генеральном штабе, должно быть полностью уничтожено, и, возможно, русские потребуют, чтобы весьма большое число офицеров генерального штаба германской армии было либо казнено, либо интернировано на много лет. Я сам хотел опубликовать список примерно 50 или 100 особо гнусных типов, объявленных вне закона, чтобы провести разграничение между массой народа и теми, кого союзники осудят на смертную казнь, и чтобы избежать всякого подобия массовой казни.

Это успокоит простых людей, Но эти предложения были отвергнуты в Тегеране как слишком снисходительные, хотя я не был уверен, насколько серьезным был маршал Сталин во время этого разговора.

Во всяком случае, вышеизложенного достаточно, чтобы показать, что откровенное заявление о том, что произойдет с Германией, не обязательно подействует успокаивающе на немецкий народ и что он, возможно, предпочтет более неопределенные ужасы «безоговорочной капитуляции», смягченные такими заявлениями, с какими выступил президент».

И наконец, я заявил в палате общин 22 февраля 1944 года:

«Термин „безоговорочная капитуляция“ не означает, что немецкий народ будет порабощен или уничтожен. Он, однако, означает, что союзники не будут связаны в момент капитуляции никаким пактом или обязательством. Не будет, например, и речи о том, чтобы Атлантическая хартия была применена к Германии по праву и препятствовала территориальным изменениям или исправлениям во вражеских странах. Мы не допустим таких доводов, какие Германия выдвигала после последней войны, утверждая, что она капитулировала под влиянием „14 пунктов“ президента Вильсона. „Безоговорочная капитуляция“ означает, что победители располагают свободой действий. Это не означает, что они имеют право вести себя как варвары, или что они хотят вычеркнуть Германию из числа европейских наций. Если мы связаны, то связаны своей совестью и чувством долга перед цивилизацией. Мы не должны быть ничем обязаны немцам в результате какой-либо сделки. Таков смысл „безоговорочной капитуляции“.

Нельзя сказать, что в последние годы войны в Германии существовало какое-то неправильное представление об этом. Наконец, после десятидневной работы над основными вопросами, объединенный англо-американский штаб достиг соглашения. Как президент, так и я следили повседневно за его работой и были в согласии между собой относительно нее. Было решено, что мы должны поставить главной задачей занятие Туниса, бросив туда как армию Пустыни, так и все силы, которые могут быть выделены англичанами и армией Эйзенхауэра, а также что Александер будет назначен заместителем Эйзенхауэра и фактически возглавит все операции. Кроме того, оперативное командование военно-морского флота и военно-воздушных сил было возложено на адмирала Кэннингхэма и маршала авиации Теддера.

Было очевидно, что если 8-й армии с ее шестью или семью дивизиями удастся прибыть к месту действия и если к ней присоединятся четыре или пять дивизий английской 1-й армии под командованием генерала Андерсона, то в целом англичане будут располагать двенадцатью дивизиями, в то время как американцы будут иметь три или, быть может, четыре дивизии — максимум того, что они могли выделить для решающей операции в Тунисе после оставления гарнизонов в Марокко и Алжире. Два года спустя генерал Маршалл сказал мне на Мальте, насколько он был удивлен, что мы, англичане, не предложили, чтобы Эйзенхауэр передал командование английскому командующему, хотя мы имели такое превосходящее количество дивизий в боях за Тунис. Эта идея никогда не приходила мне в голову. Она противоречила той основе, на которой мы работали с президентом. На отношениях между Александером и Эйзенхауэром я остановлюсь ниже. Оба они были бескорыстными людьми и помогали друг другу. Эйзенхауэр доверил все руководство битвой Александеру.

Теперь нам предстояло закончить дела. Последнее наше официальное пленарное заседание с начальниками штабов состоялось 23 января, на котором они представили нам окончательный доклад «О ведении войны в 1943 году». Вкратце он состоял в следующем:

«Задача уничтожения подводных лодок должна по-прежнему пользоваться приоритетом с точки зрения ресурсов Объединенных Наций. Советские войска должны поддерживаться максимальным объемом поставок, которые могут быть переброшены в Россию.

Операции на Европейском театре будут проводиться с целью нанесения поражения Германии в 1943 году с использованием максимального Количества сил, которое может быть брошено против нее Объединенными Нациями.

Наступательные действия должны развиваться по следующим основным направлениям:

В районе Средиземного моря

а) Оккупация Сицилии с целью:

1) обеспечения большей безопасности коммуникационных линий в Средиземном море;

2) отвлечения сил Германии от русского фронта;

3) усиления нажима на Италию;

4) создания положения, при котором Турцию можно будет привлечь в качестве активного союзника. В Соединенном Королевстве

б) Усиленное воздушное наступление на германские военные центры.

в) Проведение таких ограниченных наступательных операций, которые могут быть осуществлены при наличных десантных силах.

г) Сосредоточение возможно более крупных сил, находящихся в постоянной готовности для вступления на континент, как только сопротивление Германии ослабеет в должной степени.

Операции в районе Тихого океана и на Дальнем Востоке должны продолжаться, с тем чтобы по-прежнему оказывать нажим на Японию и затем развернуть широкое наступление против Японии, как только Германия будет побеждена. Эти операции должны проводиться в таких масштабах, которые не отразятся на способности Объединенных Наций воспользоваться любой благоприятной возможностью для нанесения решающего поражения Германии в 1943 году. В соответствии с этим должны быть разработаны планы и проведена подготовка к отвоеванию Бирмы (операция «Анаким»), которое должно начаться в 1943 году, а также к операции против Маршалловых и Каролинских островов, если время и ресурсы позволят сделать это без ущерба для операции «Анаким».

Наконец, утром 24 января мы явились на пресс-конференцию, где де Голль и Жиро были посажены в одном ряду со мной и с президентом через одного, и мы заставили их пожать друг другу руки перед всеми репортерами и фотографами.

Они это сделали, и снимки, запечатлевшие этот момент, невозможно рассматривать без смеха даже в свете этих трагических событий. Тот факт, что мы с президентом находились в Касабланке, хранился в полной тайне. Когда репортеры увидели нас обоих, они едва могли поверить своим глазам, а когда им сказали, что мы находились там почти две недели, — то и своим ушам.

Глава шестнадцатая Адана и Триполи

Оккупация союзниками Северо-Западной Африки изменила стратегическую обстановку в районе Средиземного моря, и после приобретения прочной базы на его южном побережье стало возможным наступление на противника. Президент Рузвельт и я давно стремились открыть новый путь в Россию и ударить по южному флангу Германии. Турция была ключом к осуществлению всех таких планов. Уже в течение многих месяцев нашей целью было привлечь Турцию к участию в войне на нашей стороне. Теперь возникла новая надежда, и эта задача приобрела неотложное значение.

Как только выяснились результаты битвы при Эль-Аламейне и операции «Торч», я направил 18 ноября памятную записку английским начальникам штабов на эту тему. Мы уже располагали значительными силами в Египте и на Среднем Востоке, которые должны были в любом случае оставаться на этом театре