Соединенное Королевство и боевом составе частей.
Я хотел бы, чтобы вопрос об обоих командующих был разрешен к удовлетворению наших двух стран, а затем можно будет решить вопрос о второстепенных командных постах, которые также имеют очень большое значение. Повторяю, я питаю очень большое доверие к генералу Маршаллу, и, если он будет руководить операцией «Оверлорд», мы, англичане, будем помогать ему, не щадя сил и жизни.
Мой дорогой друг! Это — самое великое дело, которое мы когда-либо предпринимали, и я не уверен, что мы уже приняли все меры, которое необходимы для того, чтобы обеспечить максимальные шансы на успех. Я в настоящий момент довольно смутно представляю себе некоторые проблемы и не способен думать или действовать с той решительностью, с какой необходимо. По этим причинам я стремлюсь к созыву конференции в ближайшее время.
7. Все, что Вы говорите о планах для Эйзенхауэра и командующих на Тихом океане, которые должны быть представлены 1 ноября, прекрасно согласуется с созывом совещания 15 ноября, самое позднее. Я не знаю, сколько времени Вы считаете необходимым для того, чтобы долгосрочный общий план разгрома Японии был составлен объединенным англо-американским штабом и изучен нашими соответствующими начальниками штабов. Я думаю, что более срочные решения, о которых я упоминал выше, не следует откладывать из-за этого долгосрочного плана войны против Японии, которая тем не менее должна вестись со всей энергией.
8. Я надеюсь, что Вы найдете эти причины для созыва (англо-американского) совещания основательными. Мы не можем принять окончательного решения до тех пор, пока не получим ответа Дяди Джо. Если тегеранская встреча окажется невозможной, то тем более необходимо, чтобы мы встретились для рассмотрения вопросов в свете информации, которую мы получаем с Московской конференции (министров иностранных дел). Я надеюсь, что Антони[52] вылетит домой в конце этого месяца, а я лично готов тронуться в путь в любой день после первой недели ноября.
9. Я уверен, что Вы, так же как и я, будете довольны тем, что Лерос до сих пор держится. «Собаки питаются крохами со стола своего хозяина».
Прежде чем президент ответил на это предложение, он прислал мне следующую телеграмму, которая показывала, что он все еще не решился принять предложение о поездке в Тегеран.
Президент Рузвельт — премьер-министру 25 октября 1943 года
'Грипп надоедает страшно. Макинтайр[53] говорит, что мне необходимо морское путешествие.
Еще нет ни слова от Дяди Джо.
Если он останется непоколебим, то как Вы отнеслись бы к нашей с небольшим сопровождением встрече в Северной Африке или хотя бы у пирамид, с тем чтобы к концу наших переговоров к нам присоединился на два-три дня генералиссимус (Чан Кайши). В то же время мы можем попросить Дядю Джо прислать Молотова встретиться с Вами и со мной. Наши предлагают 20 ноября'.
Через два дня он прислал мне свои замечания о моей идее организовать предварительное совещание объединенного англо-американского штаба.
Президент Рузвельт — премьер-министру 27 октября 1943 года
'Теперешняя Московская конференция, по-видимому, является подлинным началом англо-русско- американского сотрудничества, которое должно привести к скорейшему разгрому Гитлера… '
Он предложил послать Сталину следующую телеграмму:
«До сих пор мы информировали Вас о результатах объединенных совещаний англо-американских штабов. Вы, возможно, считаете, что было бы лучше иметь на таких совещаниях русского военного представителя, который бы слушал дискуссии относительно англо-американских операций и принимал к сведению решения. Он имел бы право делать такие замечания и предложения, какие Вы найдете желательными. Это мероприятие дало бы Вам и Вашему штабу возможность быстро получать подробные отчеты об этих заседаниях».
Предложение допустить русских на такое совещание вызвало у меня тревогу.
Бывший военный моряк — президенту Рузвельту 27 октября 1943 года
'1. Как и Вы, я радуюсь большим успехам, достигнутым в Москве, и горячо надеюсь, что нам удастся договориться об «Эврике».
2. Я не одобряю идею приглашения русского военного представителя на заседания нашего объединенного англо-американского штаба. Если только он не будет понимать и говорить по-английски, это приведет к нестерпимым задержкам. Я не знаю ни одного действительно высокопоставленного офицера русской армии, который говорил бы по-английски. Такой представитель не имел бы права или полномочия говорить что-либо, кроме того, что ему указано. Он просто приставал бы насчет скорейшего открытия второго фронта и препятствовал обсуждению всех других вопросов. Принимая во внимание, что они не посвящают нас в свои операции, я не думаю, что мы должны открыть им эту дверь, поскольку это, вероятно, будет означать, что они захотят иметь наблюдателей на всех будущих совещаниях, и всякое обсуждение между нами будет парализовано. Очень скоро у нас в Италии будет 600 или 700 тысяч английских И американских войск и летчиков, и мы планируем великую операцию «Оверлорд». Ни в одной из этих операций не будет участвовать ни один русский солдат. С другой стороны, вся наша судьба зависит от них.
Я считаю наше право совместно обсуждать переброски наших собственных вооруженных сил основным и жизненно важным. Пока наши дела шли превосходно, но теперь я чувствую, что 1944 год чреват опасностью. Между нами могут возникнуть серьезные разногласия, и мы можем пойти не тем путем, каким нужно. Или же опять-таки мы можем пойти на компромисс и очутиться меж двух стульев. Остается надеяться лишь на близость и дружбу, установившиеся между нами и нашими верховными штабами; если бы они были нарушены, ближайшее будущее казалось бы мне безнадежным… Вряд ли мне нужно говорить, что английские начальники штабов целиком разделяют эту точку зрения. Я должен добавить, что кампания 1944 года тревожит меня больше, чем любая другая кампания, в которой я принимал участие'.
Президент все еще не решался на поездку в Тегеран; в американских политических кругах на него стали оказывать сильное давление, и неудобства возникали также в связи с конституцией Соединенных Штатов. Я вполне понимал его затруднения.
Премьер-министр — президенту Рузвельту 30 октября 1943 года
«Я встречу Вас в Каире 20-го, как Вы предлагаете, и, если Вы позволите мне, я возьму на себя ответственность за все меры по обеспечению Вашей безопасности, которые мы должны принять как оккупирующая держава, и всех удобств для Вас».
Президент Рузвельт — премьер-министру 31 октября 1943 года
'Чрезвычайно благодарен за Ваше предложение приготовить все в Каире, которое мы принимаем с радостью. Если там возникнет какая-нибудь неполадка, мы можем, конечно, встретиться в Александрии; штабы разместятся на берегу, а мы — каждый на своем корабле.
Я телеграфирую генералиссимусу (Чан Кайши), чтобы он был готов встретиться с нами в окрестностях Каира приблизительно 25 ноября'.
Премьер-министр — президенту Рузвельту 31 октября 1943 года
'Начиная с 20-го все будет готово для операции «Секстант»[54] . Размещение штабов не встретит никаких трудностей'.
Иден сообщил мне, что нечего и думать, чтобы Сталин отказался от предложения о Тегеране. Я поэтому приложил все силы к тому, чтобы сгладить трудности. Я испытал последнее средство, а именно, предложил, чтобы президент и я встретились в Оране на наших линкорах и чтобы наши штабы провели предварительное четырехдневное совещание на Мальте. Это предложение не было принято, но президент решил тронуться в путь на своем линкоре. Теперь он выдвинул предложение, чтобы объединенный англо- американский штаб собрался в Каире до того, как будет установлен какой-либо контакт с русскими или китайцами, на присутствии которых в Каире он так решительно настаивал. Но ближайшей датой совещания англо-американского штаба могло быть только 22 ноября. Американцы предлагали, чтобы китайская делегация прибыла в этот же день, а ее присутствие неизбежно привело бы к тому, что китайцы были бы вовлечены в обсуждение. Далее я косвенным путем узнал, что президент одновременно приглашает в Каир Молотова. Поэтому я послал президенту следующую телеграмму:
