Заключив мир, Ромул устроил смотр своему легиону и целерам близ Козьего болота {295}. Во время их построения внезапно подул сильный ветер. Облака поднятой им пыли затмили солнце. Когда вновь стало светло, римляне, к своему ужасу, не увидели Ромула. Царское кресло было пустым.
Тотчас же начальник целеров поспешил в Рим, чтобы известить о пропаже царя. Сенаторы встретили это известие по-разному. Одни были глубоко потрясены и поспешили надеть темные тоги, другие же, считавшие основателя Рима тираном, ликовали. И это дало повод подхваченному народом слуху, будто Ромул не исчез, а растерзан сенаторами. Возмущенные люди заполнили Форум. Раздавались призывы к расправе над похитителями царя. И в это время перед воинами появился незнакомец, то ли римлянин, то ли сабинянин.
– Меня зовут Юлий Прокул {296}, – начал он. – Иду я из города Альба Лонга. Небо очистилось от туч. Ярко засветила луна, и я загасил свой факел. Вдруг вижу: дрожит ограда, отделяющая дорогу от зарослей. От ужаса у меня волосы встали дыбом. И тут мне явился Ромул, облаченный в царскую трабею {297}, роста же выше человеческого. Вот что он мне сказал: «Передай моему народу, чтобы он возрадовался. Насытившись долгой жизнью, я взят богами на небо и буду отныне называться Квирином…»
– Почему Квирином, а не Марсом?! – воскликнул один седобородый старец.
В толпе всегда найдутся люди, готовые усомниться даже в чуде и подозревать его свидетелей в надувательстве. Но толпа угрожающе загудела. Ведь она наполовину состояла из тех, у кого матери были сабинянками. Их не огорчало, что Ромул принял имя сабинского, а не латинского божества.
Видя поддержку, назвавшийся Юлием Прокулом молитвенно возвел руки к небу:
– Клянусь, что все мною сказанное – истина! Закончил же Ромул-Квирин так: «В своей земной жизни я основал Рим, а на небесах буду ему покровителем во всех войнах. Пусть мне воскурят благовония!» С этими словами он скрылся из моих глаз, как бы растворившись в воздухе.
С этого дня, 17 февраля, Ромул стал именоваться Квирином, а римляне – квиритами {298} Тогда же был учрежден праздник квириналии, совпавший по времени с другим, более древним «праздником глупцов».
Глава 2 Деяния Нумы
Второй из римских царей, Нума Помпилий, правление которого римские антиквары относили к 715- 673 гг. до н. э., – такая же вымышленная фигура, как Ромул. В рассказах о нем сконцентрирована богатейшая информация о древнейших верованиях, обычаях, правовых установлениях не только Рима, но и всего Лация. Сабинянин по происхождению, Нума, родившийся в день основания Рима, как считалось, принес в город пастухов и разбойников все то, что впоследствии отличало римлян от других народов круга земель. И в то же время в образе Нумы Помпилия, созданном римскими поэтами и историками, присутствуют черты, отличающие его от Ромула и других римских царей и вообще типичных римлян. Он близок к природе, любит одиночество, обладает магической силой, позволяющей ему творить чудеса. Он мыслитель и приверженец мира. Он избранник не в силу ситуации, сложившейся в Риме после исчезновения Ромула, а по предназначению богов, с которыми может общаться.
Девам давно не верю я,
Ибо душа их темна.
Только одна Эгерия
Сердцу ясна до дна.
Мчится лесными дебрями
Средь лугов и полей.
Голос ее серебряный
Всех голосов милей.
Пусть все на свете рушится,
Лишь бы не замер он.
В нем, коль умеешь вслушаться,
Самый мудрый закон,
И по закону этому
Вы проживете века,
Сами того не ведая,
Что автор его – река.
Прекрасно горное озеро Неми {299}, питаемое быстрыми ручьями и речками. Недаром, очарованная своей бессмертной красотой, веками глядится в него с высоты лесистого холма сама дева Диана. Пастух или охотник, забредший в эти места, может увидеть колеблемые волнами щеки юной богини в утреннем или закатном румянце и даже встретиться с нею взглядом. Поэтому озеро со священным именем Неми называют также «Зеркалом Дианы».
На холме, откуда Диана любуется своим изображением, испокон веков располагалась ее священная роща, охраняемая юным жрецом. Рассказывают, что однажды жрец, жаривший над костром тушку посвященной Диане лани, услышал за спиной торопливые шаги. Испуганно обернувшись, он увидел тощего юнца, босого, в пропыленном одеянии, без пастушьего посоха, без дротика или лука со стрелами. В его руке был свиток, что немало удивило жреца. Он пригласил странного незнакомца к трапезе. Но один вид жареного мяса привел чужака в замешательство. Прикрывая лицо ладонями, он бросился в чащу.
Потом пастухи видели этого самого человека лежащим на берегу речки Эгерии. Опустив в нее руки, он любовался гладко обтесанными цветными камешками. Когда с ним заговорили, он вскочил на ноги и приложил палец к губам.
Объединив все эти наблюдения, жрец Дианы пришел к заключению, что незнакомец – один из учеников мудреца Пифагора, переселившегося в Италию и обосновавшегося на самом ее юге. Ведь пифагорейцы ходят босиком, ибо обувь делают из кожи животных, не употребляют мяса и дают на несколько лет обет молчания.
Некоторое время спустя пастухи вновь увидели странного юношу. На этот раз, склонившись над речкой, он гладил ее струи и называл ее ласковыми именами. Около этого места был замечен шалаш. Видимо, незнакомец переселился к озеру Неми.
Но вскоре он исчез. Один из пастухов, посланный по его следу, выяснил, что странный юноша отправился в землю сабинян, в небольшой городок Куры. Порасспросив горожан, пастух узнал, что юноша
