тоже от этого отказались. Отныне я не хочу иметь ничего общего с отцом и братьями. Только моя сестра отдала своего единственного сына ради того, чтобы мы перестали голодать. Честь и слава ей за это! А когда я умру, все мое имущество пусть перейдет к племяннику, живущему в стране ямса. Ведь только благодаря ему мы теперь никогда не голодаем.
Так и случилось, что, когда Абу умер, его скот и земля перешли не к сыну, не к братьям, а к племяннику — сыну его сестры.
А ашанти говорили:
— Надо поступать так, как завещал нам Абу, потому что он сделал для нас и нашего народа великое дело. Он принес ямс в нашу страну. И мы будем поступать теперь так, как поступал Абу, храня память о его великом деянии.
И с тех пор, когда ашанти умирает, он завещает свое имущество сыну своей сестры.
В честь Абу ашанти называют такую семью «абусуа», что означает «по примеру Абу».
Так и повелось у ашанти, что мальчики получают наследство не от отца, а от дяди[90].
Говорят, что в стародавние времена все звери в лесу не давали лягушке прохода, потому что у нее не было хвоста. Лягушка на зверей обиделась и пошла к богу неба Ньяме попросить себе хвост.
Бог неба выслушал лягушку, подумал и сказал:
— Есть у меня такой колодец, где вода никогда не иссякает. Для этого колодца мне нужен сторож. Если ты согласишься стать сторожем, то получишь хвост.
Лягушка согласилась:
— Хорошо, буду сторожить, только дай мне хвост.
Ньяма дал лягушке хвост и послал ее к колодцу:
— Берись за дело! Содержи колодец в чистоте, чтоб каждый путник мог утолить жажду.
Отправилась лягушка к колодцу и поселилась в нем.
Она очень гордилась своим хвостом и новой должностью.
Но однажды началась засуха. Дождей давно уже не было, и колодцы все пересохли. Только в одном колодце Ньямы была вода. Тут уж лягушка и вовсе заважничала и стала заносчивой и просто глупой.
Когда нигде не стало воды, звери пошли к Ньяме и попросили воды у него. Он послал их к своему колодцу, который никогда не пересыхал.
Первым пришел напиться буйвол. Услыхала лягушка, что буйвол идет, и заквакала:
— Кто идет мутить воду в колодце Ньямы?
— Это я, буйвол, — ответил буйвол.
Лягушка в ответ:
— Убирайся отсюда! Нет для тебя воды! Колодец высох.
Буйвол ушел, так и не напившись.
Потом к колодцу подошла овца, и лягушка опять заквакала:
— Кто идет мутить воду в колодце Ньямы?
Овца ответила:
— Это я, овца.
А лягушка закричала:
— Убирайся отсюда! Нет для тебя воды! Колодец высох.
Ушла и овца, изнывая от жажды.
Один за другим подходили к колодцу Ньямы газель, кабан, корова и слон, и всех их лягушка прогоняла:
— Убирайтесь прочь! Нет здесь воды! Колодец высох.
Наконец всем в округе стало невмоготу. Когда до Ньямы дошел слух о том, что его подданные погибают от жажды, он сам отправился к колодцу, посмотреть, что там делается.
Услыхав его шаги, лягушка проквакала:
— Кто идет мутить воду в колодце Ньямы?
Ньяма строго сказал:
— Это я, Ньяма!
Но лягушка по привычке проквакала ему в ответ:
— Убирайся прочь! Нет здесь воды! Колодец высох.
Услышав такие слова, Ньяма страшно разгневался. Он схватил лягушку за хвост и оторвал его. А лягушку прогнал прочь. И осталась лягушка без хвоста. Теперь она всюду ищет воду и живет у воды, вспоминая свои лучшие дни, когда она сторожила колодец самого Ньямы.
Но Ньяма постоянно напоминает лягушке, сколько горя она всем причинила: рождаются-то лягушки с хвостом, но, когда подрастут немного, Ньяма хвост у них отнимает.
Это случилось недалеко от города Аккры, на северном берегу Гвинейского залива, в небольшой деревеньке. Пришел однажды крестьянин на свое поле накопать немного ямса, чтобы продать его на базаре. А пока он копал, один из клубней ямса вдруг сказал ему:
— Наконец-то ты явился! Полоть меня никогда не полол, а теперь пришел с мотыгой?! Убирайся прочь и не трогай меня!
Удивился крестьянин, огляделся вокруг и увидел корову. Та, как всегда, жевала жвачку и смотрела на хозяина как ни в чем не бывало.
— Ты мне сейчас что-нибудь сказала? — спросил ее крестьянин.
Корова молча продолжала жевать, но тут заговорила собака.
— Это не корова разговаривала с тобой, — сказала собака, — а ямс! Послушай, что говорит тебе ямс: «Не трогай меня!»
Крестьянин рассердился, потому что собака никогда до сих пор ни с кем не разговаривала, да еще таким тоном! Он взял нож и срезал ветку с пальмового дерева, чтобы наказать собаку. Но тут пальма сказала ему:
— Положи ветку!
Совсем растерялся крестьянин и хотел бросить ветку, но пальмовая ветка добавила:
— Положи меня осторожно!
Он бережно положил ветку на камень, а камень сказал:
— Эй, ты! Убери-ка ветку!
Это было уж слишком! Испуганный крестьянин со всех ног бросился бежать обратно в деревню.
По дороге он повстречал рыбака. Рыбак нес на голове сеть.
— Что ты так торопишься? — спросил рыбак крестьянина.
— Мой ямс, — отвечал крестьянин, — сказал мне: «Не трогай меня!» Потом собака сказала: «Послушай, что тебе говорит ямс!» А когда я хотел ударить собаку пальмовой веткой, дерево сказало: «Положи ветку на землю!» А пальмовая ветка сказала: «Положи осторожно!» Камень же сказал: «Убери-ка ветку!»
— И это все? — удивился рыбак. — Чего же ты так испугался?
— Погоди! — сказала рыбачья сеть. — А убрал он ветку с камня?
— Что-о-о? — испуганно закричал рыбак.
Он бросил сеть на землю и побежал стремглав за крестьянином.
Так и бежали они по дороге, пока не повстречали ткача со свертком ткани на голове.
— Куда вы так мчитесь? — спросил их ткач.
— Мой ямс сказал мне: «Не трогай меня!» — отвечал крестьянин. А собака сказала: «Послушай, что говорит тебе ямс!» Дерево сказало: «Положи ветку на землю!» Ветка сказала: «Положи осторожно!» А камень сказал: «Убери-ка ветку!»
— И тогда, — подхватил рыбак, — тогда моя сеть сказала: «А убрал он ветку с камня?»
— Ну что здесь такого? — спокойно заметил ткач. — Стоит из-за этого так волноваться! Не вижу причины.
— Как бы не так! — сказал сверток с тканью. — Если бы ты сам это слышал, ты бы тоже побежал без
