к Хавиа и предложил ему огня. Но Хавиа ответил:
— Нет, не нужен нам твой огонь, я уже достал его в другом месте. — И добавил: — Нечего тебе жить на берегу. — Раз ты крокодил, так и оставайся в воде! Ты не ровня человеку[148], чтобы жить с ним рядом — на берегу.
Обиделся крокодил и, залезая в воду, сказал:
— Да, меня зовут крокодил, и я буду жить в воде, но за это стану охотиться на людей везде, где только их встречу.
В селении Сагеро прямо на берегу реки росла саговая пальма[149] . Посадил ее казуар.
Вот как-то раз вылез из воды крокодил, выполол вокруг этой пальмы траву и заявил:
— Саговая пальма теперь моя!
Сказал и нырнул обратно в реку.
Некоторое время спустя к дереву вернулся казуар:
— Кто посмел отметить своим знаком мое дерево? Это саго мое! — И скорей сделал метку на стволе пальмы, чтобы всем было видно: это дерево его.
Казуар был очень рассержен. «Конечно, это крокодил пометил дерево», — догадался он.
— Теперь тебе, крокодил, лучше оставаться в воде. Только посмей выползти на берег! — сказал казуар и вернулся в лес.
На следующий день к пальме опять приполз крокодил.
— Что за дела?! Почему казуар пометил мое дерево? Оно мое!
И, улегшись под пальмой, крокодил стал поджидать казуара.
Но казуар все не приходил, и крокодил уполз обратно в воду.
Как-то раз, когда саго уже поспевало, казуар вновь вернулся осмотреть дерево.
— Пожалуй, завтра я срежу верхушку, — решил он, — вот и будет у меня еда.
Однако первым у саговой пальмы появился крокодил. Он приставил к дереву длинный шест, влез на пальму и срезал верхушку.
Случилось так, что и казуар пришел к пальме в это же время. Увидя на дереве крокодила, казуар закричал:
— Ах ты негодник! Как ты посмел срезать верхушку саго! Не ты растил его, а я! — И свалил шест, приставленный к дереву, чтобы крокодил не смог слезть.
Тщетно упрашивал крокодил:
— Поставь, прошу тебя, шест обратно, мне нужно спуститься.
Казуар убежал, а крокодил так и сидел на дереве.
Пришлось ему прогрызать себе дорогу внутри пальмы,
выедая саго. Только через три месяца добрался он до основания дерева и, проделав дыру в коре, вышел на волю.
— Ну и бесстыжий же этот казуар! — сказал крокодил. — Все-то меня обманывает!
Крокодил отправился к реке и хотел нырнуть, но он так долго сидел на дереве, так исхудал и стал таким легким, что не погружался в воду и остался плавать на поверхности.
Некоторое время спустя у реки появился казуар и начал прогуливаться по берегу. Схватил его крокодил и затащил под воду. Там он держал казуара три месяца, как раз столько, сколько сам просидел на дереве по вине казуара. А когда этот срок прошел, крокодил отпустил казуара, и тот вернулся домой, в лес.
Поспорили как-то раз два человека из племени киваи. Один утверждал:
— Хивио-солнце и Гануми-луйа — это два разных человека.
А другой стоял на том, что Хивио и Гануми один человек. Спор их перешел в драку, и один крепко побил другого.
И тогда избитый устыдился своей слабости и решил отправиться в путь на каноэ, чтобы наконец точно узнать, где дом Гануми-луны и как Гануми путешествует по небу.
День и ночь греб он веслом в открытом море, направляя каноэ к тому месту, где восходит луна. Наконец он приплыл к дому Гануми-луны. В это время как раз начался отлив, и лодка села на мель.
Первый раз Гануми-луна появился перед человеком в образе маленького мальчика, который стал приглашать его сойти на берег.
— Нет, — сказал человек, — ты маленький мальчик, а не луна. Я хочу, чтобы сам Гануми пригласил меня.
— Я и есть Гануми-луна, — ответил мальчик. — Выходи, пожалуйста, на берег.
— Нет, — настаивал человек, — я хочу видеть взрослого, а не такого ребенка, ты вовсе не Гануми.
И он остался в каноэ.
Гануми-луна начал быстро расти и скоро вышел к человеку в образе юноши. Но тот опять отказался выйти на берег:
— Я жду, когда появится настоящий Гануми-луна, а не такой как ты, юнец. Я жду взрослого человека, пусть он выведет меня на берег.
Прошло время, Гануми обзавелся бородой, и тогда он вновь пришел к человеку. Но тот продолжал твердить:
— Я желаю, чтобы вышел сам Гануми-луна.
— Да я и есть Гануми!
И снова человек не поверил ему.
В следующий раз Гануми-луна появился в образе седоволосого старика.
— Выходи же на берег, — позвал он человека.
— Так это ты Гануми? — спросил гость. — Я хочу, чтобы сам Гануми пригласил меня на берег.
— Ну конечно, я Гануми-луна.
— Нет, — сомневался человек, — мне думается, ты не Гануми.
Наконец Гануми-луна приплелся дряхлым стариком, еле ступавшим и опиравшимся на палку.
Только тогда мужчина вышел из лодки и пошел за ним на берег. «Вот это настоящий Гануми пришел», — думал он.
Гануми-луна показал человеку свои владения:
— Здесь все мое и все белое: белая хижина, белый сад, белая земля.
Потом он показал человеку другое место:
— А здесь владения ночного мрака Дуо, здесь все черное, Отсюда приходит темнота ночи.
Наконец он привел человека в третье место:
— Здесь владения Хивио-солнца. Тут все красное: красная хижина, красный огород, красная земля. Так уж заведено — за тьмою ночи всегда приходит свет солнца.
Затем Гануми-луна и мужчина поели вместе, чем скрепили свою дружбу, а когда они окончили трапезу, Гануми-луна сказал:
— Смотри, как я буду подниматься по небосклону. Впереди идет тьма, я иду за ней, а за мной солнце. Солнце и я — два разных человека.
Взобрался Гануми-луна на дерево варакара[150] и оттуда бросился в небо. Он опустился на край облака, и все вокруг осветилось.
Увидел это мужчина и подумал: «Выходит, моя правда. Луна — это один человек, а солнце — другой. Мой товарищ был неправ, когда говорил, что солнце и луна — один человек».
Гость Гануми-луны не спал всю ночь, осматривая владения Гануми. Ничто не росло здесь, кроме низеньких деревьев и кустарника: очень уж близок был лунный свет.
Начался рассвет, но луна все еще оставалась на небе.
Наконец взошло солнце. Тогда Гануми покинул небосклон и вернулся домой.
Он сказал человеку:
— Ну, теперь ты видел меня? Хорошо меня рассмотрел?
