Но нигде не было видно губернатора Лиса.
Он исчез – будто сквозь землю провалился тот, кого сыщики должны охранять, как зеницу ока.
Первый сыщик, подняв морду, издал собачий вопль отчаяния.
Второй сыщик сделал то же самое:
– Ай, ай, ай, – у-у-у!..
Они кинулись и обыскали весь косогор. Снова тоскливо взвыли, потому что им уже мерещились плётка и железная решётка.
Униженно виляя задами, они побежали в Город Дураков, чтобы наврать в полицейском отделении, будто губернатор был взят на небо живым – так по дороге они придумали в своё оправданье.
Буратино потихоньку ощупал себя – ноги, руки были целы. Он пополз в лопухи и освободил от верёвок Мальвину и Пьеро.
Мальвина, не говоря ни слова, обхватила Буратино за шею, но поцеловать не смогла – помешал его длинный нос.
У Пьеро по локоть были оторваны рукава, белая пудра осыпалась со щёк, и оказалось, что щёки у него обыкновенные – румяные, несмотря на его любовь к стихам.
– Я здорово дрался, – грубым голосом сказал он. – Кабы не подножка – нипочём бы меня не взять.
Мальвина подтвердила:
– Он дрался, как лев.
Она обхватила Пьеро за шею и поцеловала в обе щеки.
– Довольно, довольно лизаться, – проворчал Буратино, – бежимте. Артемона потащим за хвост.
Они ухватились все трое за хвост несчастной собаки и потащили её по косогору наверх.
– Пустите, я сам пойду, мне так унизительно, – стонал забинтованный пудель.
– Нет, нет, ты слишком слаб.
Но едва они взобрались до половины косогора, наверху показались Карабас Барабас и Дуремар. Лиса Алиса показывала лапой на беглецов, кот Базилио щетинил усы и отвратительно шипел.
– Ха-ха-ха, вот так ловко! – захохотал Карабас Барабас. – Сам золотой ключик идёт мне в руки!
Буратино торопливо придумывал, как выпутаться из новой беды. Пьеро прижал к себе Мальвину, намереваясь дорого продать жизнь. На этот раз не было никакой надежды на спасение.
Дуремар хихикал наверху косогора.
– Больную собачку-пуделя, синьор Карабас Барабас, вы мне отдайте, я её брошу в пруд пиявочкам, чтобы мои пиявочки разжирели…
Толстому Карабасу Барабасу лень было спускаться вниз, он манил беглецов пальцем, похожим на сардельку:
– Идите, идите ко мне, деточки…
– Ни с места! – приказал Буратино. – Погибать – так весело! Пьеро, говори какие-нибудь свои самые гадкие стишки. Мальвина, хохочи во всю глотку…
Мальвина, несмотря на некоторые недостатки, была хорошим товарищем. Она вытерла слёзы и засмеялась очень обидно для тех, кто стоял наверху косогора.
Пьеро сейчас же сочинил стихи и завыл неприятным голосом:
А Буратино кривлялся и дразнился:
– Эй ты, директор кукольного театра, старый пивной бочонок, жирный мешок, набитый глупостью, спустись, спустись к нам – я тебе наплюю в драную бороду!
В ответ Карабас Барабас страшно зарычал, Дуремар поднял тощие руки к небу.
Лиса Алиса криво усмехнулась:
– Разрешите свернуть шеи этим нахалам?
Ещё минута, и всё было бы кончено… Вдруг со свистом промчались стрижи:
– Здесь, здесь, здесь!..
Над головой Карабаса Барабаса пролетела сорока, громко тараторя:
– Скорее, скорее, скорее!..
И наверху косогора появился старый папа Карло. Рукава у него были засучены, в руке – сучковатая палка, брови нахмурены…
Он плечом толкнул Карабаса Барабаса, локтем – Дуремара, дубинкой вытянул по спине лису Алису, сапогом швырнул в сторону кота Базилио…
После этого, нагнувшись и глядя с косогора вниз, где стояли деревянные человечки, сказал радостно:
– Сын мой, Буратино, плутишка, ты жив и здоров, – иди же скорее ко мне!
