Прежде всего Сабина подошла к двери без ключа. И за ней обнаружила ванную, где было все, что могло ей понадобиться, в том числе новая, нераспечатанная зубная щетка и свежий белый махровый халат.
Потом вернулась в спальню и устремила взгляд на дверь, которая могла вести только в спальню Йорка.
Сабина прислушалась, но больше ничего не услышала. Впрочем, после того поцелуя у нее пока не было желания видеть Йорка. Но если бы она захотела, то могла бы это сделать — стоило только подойти к двери и дернуть за ручку, чтобы проверить, не заперта ли она. Сабине, однако, требовалось время. Зачем — она сама не знала. Ее целовали и раньше, причем, сказала она себе, с гораздо большей страстью. Так почему же безобидный — пусть и не краткий — поцелуй Йорка так ее взволновал?
Хватит, приказала она себе, внезапно осознав, что ни о чем, кроме объятий Йорка, и думать не может. Злясь на саму себя, Сабина быстро подошла к той двери. И — замерла.
Чуть дыша, опасаясь произвести шум, который могли бы услышать за дверью, Сабина протянула руку к ключу? взялась за него и тихонько попробовала повернуть влево, но это ей не удалось. Значит, замок уже закрыт.
Прекрасно! Сабина отошла от двери. Бабушка Йорка отдыхает, его мать помогает Хейзел, сам Йорк — в своей комнате, за дверью, хотя Сабина не слышала оттуда больше ни звука. Ей, решила она, пока нет никакой надобности выходить из отведенной для нее комнаты. И она пошла принять ванну.
Сабина не очень торопилась присоединиться к семейному ужину. Снова облачившись в свой костюм и распустив по плечам черные блестящие волосы, она разглядывала себя в зеркале. Как ни странно, но до этого поцелуя ее мало беспокоило, что к ужину придется надеть костюм, в котором она была весь день. Теперь же костюм ей казался ужасно неподходящим. О, черт бы побрал этот поцелуй!
Наверняка Йорк уже забыл о нем. Огромным усилием воли Сабина заставила себя не думать о поцелуе и сосредоточилась на том, что приближается вечер, который надо как-то выдержать.
Сабина надеялась, что поскольку миссис Ферфакс еще слаба после операции, то спать ляжет раньше и, следовательно, недолго просидит за ужином. Но кроме бабушки Йорка за столом будут и его родители… Сабине совсем не хотелось беседовать с ними допоздна — кто знает, что придется выдумывать.
Она горько сожалела о своих словах: «…с огромным удовольствием останусь», — которыми ответила на приглашение миссис Ферфакс. Во всем виноват Йорк. Он не имел права втягивать ее в это. Или, может быть, она не должна была позволять ему втягивать ее… А возможно, его уверенность в том, что она откажется, заставила ее принять это приглашение.
Мысли Сабины снова вернулись к поцелую, и, отгоняя их, она вдруг осознала, что ведь и Йорк будет на ужине. А поскольку как раз бабушку Йорка они пытались оградить от потрясения — она бы, вероятно, не перенесла известия, что ее внук Род Лейси украл ее любимое кольцо и подарил своей подружке, — то Йорк, без сомнения, не допустит, чтобы Фиби Ферфакс что-либо узнала.
Так же и его родители… Хотя… Неожиданно Сабина подумала, что нет никаких причин, почему родителям Йорка не следует знать правду. Сабина была полностью согласна с тем, что лучше бы миссис Ферфакс при ее плохом здоровье и дальше принимала «помолвку» за чистую монету. Но вот родителям Йорка вполне можно все открыть…
Какой-то звук из соседней комнаты заставил Сабину вздрогнуть. Она взглянула на часы — было без пяти семь. Сабина услышала, как закрывается соседняя дверь. Она продолжала стоять и слушать, когда кто-то подошел к ее двери и постучал. Конечно, это мог быть только Йорк.
Она почувствовала спазмы в животе от одной только мысли о новой встрече с ним. О Господи! И все потому, что он ее обнимал?
Дольше не выдержав, Сабина подошла к двери.
— А, добрый вечер, — с деланной небрежностью бросила она, увидев в дверях Йорка — высокого, темноволосого и обезоруживающе красивого.
— Привет, — ответил он, и его легкий тон задел ее. — Ужин через пять минут. А вы готовы?
— Конечно, — кивнула Сабина.
— Вы отлично выглядите, — заверил ее Йорк, когда она вышла из комнаты.
Сабине было приятно, что он так считает, но собраться с мыслями ей удалось лишь тогда, когда они прошли через коридор и начали спускаться по лестнице. И она заявила:
— Послушайте, я приняла это приглашение ради здоровья вашей бабушки и понимаю, что должна все это выдержать…
— У вас есть выбор, — сказал он, а Сабина снова почувствовала, как возвращаются силы для борьбы. Нет, кольцо она ему не отдаст. Не ей оно принадлежит.
— Но, — продолжала она, — я не вижу уважительной причины, почему мы должны скрывать правду и от ваших родителей.
Они почти спустились, но на последних ступенях красивой лестницы Сабина остановилась, не желая идти дальше. Еще минута — и они окажутся с его семьей. А Сабине хотелось закончить разговор. Конечно, Йорк смог бы отвести своих родителей в сторону и все им объяснить!
— Так и не видите?.. — Йорк тоже остановился, испытующе глядя в ее напряженное лицо.
— Нет, не вижу! — резко ответила Сабина, стараясь не обращать внимания на глупое сердце, заколотившееся у нее в груди, когда их взгляды встретились. Сабина перевела глаза на его губы, на эти восхитительные губы, которые ее целовали. — Не вижу! — повторила она, отгоняя ненужные мысли. Господи, да что же с ней творится?
— Вы разве не понимаете, что моя мать должна будет лгать
Сабина с усилием вернула мысли в русло спора. Черт бы его побрал! Сабина знала, что ей было бы невероятно трудно — если вообще это возможно — лгать своей матери. И должна была согласиться с тем, что его мать не станет обманывать свою.
— Но вы же своей лжете! — вдруг напомнила она Йорку.
— Я был вынужден, — напомнил теперь
На это сказать было нечего.
— А вы всегда так ревностно оберегаете женщин, которых любите? — поинтересовалась Сабина.
— Всегда! — ответил Йорк и, глядя на нее сверху вниз, негромко сказал: — Улыбайтесь — идут мои родители.
Пока они обменивались приветствиями с его родителями, у Сабины в голове вертелось одно — ей бы хотелось его защиты… Чушь! Несусветная чушь! Ведь это значило, что ей хотелось, чтобы Йорк ее хоть немного любил. О Господи, помоги!
— Мама ждет нас в столовой. — Доротея Макиннон улыбнулась Сабине и, дружески взяв ее под руку, повела в ту часть дома, где Сабина еще не была.
Они быстро заняли места за столом. Сабину усадили между Йорком и его бабушкой, а мистер и миссис Макиннон сели напротив.
Разговор шел на общие темы, пока все ели восхитительный овощной суп. Но долго это не продлилось. И Сабина, уже было решившая, что ей нравится такой ужин, чуть не уронила ложку, когда с появлением на столе тушеной лососины, молодого картофеля, гороха и салата мать Йорка приветливо сказала:
— Не могу даже выразить, как мы рады с вами познакомиться, Сабина. — И пока Сабина пыталась придумать подходящий ответ, Доротея Макиннон тут же ласково продолжила: — А сколько вы с Йорком знаете друг друга?
— Мы… — замялась Сабина, стараясь изобразить, что вспоминает, как давно она встретила Йорка. Нет, без его помощи обойтись сейчас было невозможно. Сказать, что немногим больше двух недель, — бабушка обо всем догадается. Лихорадочно соображая, что бы ответить, Сабина почувствовала ужасную досаду на Йорка. В конце концов, это больше его проблема, чем ее! Сабина взглянула на Йорка и залилась легким румянцем, встретив его взгляд. — Сколько же, Йорк? — лукаво спросила она.
Темные глаза пристально изучали ее взволнованное лицо. Наконец его губы слегка дрогнули в улыбке.
— Достаточно долго, а, дорогая? — промурлыкал он.
