— Ты не жертва.
— Мне лучше знать. Так о чем ты просила?
— Все о том же. Мне хотелось оказаться с тобой в постели. Послушай, та ночь… со мной так было впервые. Я просто хочу, чтобы ты это понял. Мне было плохо.
Джеймс задумчиво прищурился.
— Отчего?
— Как тебе сказать, много всего, к тому же я слегка перебрала…
— Да, я так и понял.
— Хочу, чтобы ты знал: обычно я веду себя иначе.
В это было трудно поверить — у девушки чувствовался большой опыт.
— Что, не занимаешься сексом?
— Нет, занимаюсь, — призналась Симона, — но не с незнакомцами.
Джеймс слегка пододвинулся к ней, и воспоминания о волшебной ночи с этой девушкой тут же нахлынули на него. Было невыразимо трудно удержаться от того, чтобы заключить красавицу в объятия и притянуть к себе. Достаточно их телам соприкоснуться, и никакая сила в мире не сможет уже оторвать молодых людей друг от друга. Джеймс смог сохранить контроль над собой.
— Значит, ты не стала бы спать со мной, если бы не выпила лишнего?
— Да, — произнесла Сим внезапно охрипшим от волнения голосом. — То есть не совсем…
Чем больше она смотрела на него, тем яснее понимала, что воспоминания о той волшебной ночи будут преследовать ее постоянно, неотступно. Тогда почему же эта встреча не принесла радости?
— Тебе неловко, что ты зашла в дом к незнакомцу?
— Я приняла тебя за другого.
Это был серьезный удар.
— За другого?
— Я думала, что мужчина, который мне нравится, приехал в Кэтскилс встретиться со мной.
— У меня дома?
— Я думала, что пришла в свой дом.
Джеймс все еще отказывался верить.
— Ты забрела в чужую постель?
Сим печально кивнула.
— Понятно.
Мужчина оглядел комнату, думая, как выйти отсюда, сохранив остатки достоинства. Остается только пойти к Диане и сказать, что передумал участвовать в программе «Мужчины Манхэттена».
— Извини, — с трудом произнес он. — Я ошибся.
— Ты тоже принял меня за кого-то еще, — напомнила Симона.
— Это правда, но я был в собственной постели.
Да, он имел все основания считать, что ночная гостья пришла заняться любовью именно с ним. Джеймс сделал шаг вперед, собираясь обойти Сим и чувствуя, как внутри сжимается тугой комок. Девушка попыталась остановить его за руку. Это было последней каплей. Казалось, от ее прикосновения посыпались искры. Он был вне себя от гнева: проделать такой путь до Манхэттена — и все ради того, чтобы узнать о своей чудовищной ошибке. Надо было уйти раньше. Джеймс посмотрел на тонкие пальцы, сжимавшие рукав его рубашки, потом взглянул Симоне в глаза.
— В чем дело?
— Не надо.
— Что тебе нужно? Чтобы я не уходил? Ты меня притащила на эту кухню, чтобы поговорить с глазу на глаз?
— Не понимаю, чего ты злишься. А ты за кого меня принял?
— За блондинку, которая остановилась у сторожки спросить дорогу.
Той ночью Симона обманулась гораздо серьезней, считая, что занимается любовью со знакомым мужчиной.
Они стояли теперь так близко — достаточно сделать один шаг, протянуть руку, и губы сами сольются в страстном поцелуе.
— Не злись на меня, — проговорила Сим.
— Что, хочешь расстаться друзьями, без сцен и скандалов?
— Почему ты не хочешь меня простить? — прошептала Симона.
Наверное, потому, что Джеймсу необходимо было справиться с собственными чувствами. Одного взгляда на девушку было достаточно, чтобы ему захотелось взять в руки это милое, печальное лицо, покрыть его поцелуями.
— Честно говоря, я против тебя ничего не имею, — произнесла Сим дрожащим от волнения голосом.
— Еще как имеешь, — услышал Джеймс собственный суровый голос. Я — не твой тип. Ты хочешь встречаться с теми, что приезжают участвовать в этой программе: с владельцами шахт и нефтяными королями.
— Это не так. Просто…
Его губы искривила злая усмешка.
— Да ладно. Я ведь за этим сюда и приехал — полностью изменить себя, стать мужчиной, который тебе подходит.
— Это не так, — повторила Симона с отчаянием.
— Докажи.
— Как?
— Назначь свидание охраннику парка.
Девушка почувствовала себя в тупике.
— Мне просто нужен определенный образ жизни, и я много сделала, чтобы достичь его.
— Представляю себе: собственная квартира в центре, муж с должностью, престижный спорт, членство в закрытом клубе.
— Ну и что в этом плохого?
— Ровным счетом ничего. Я двумя руками за выбор того образа жизни, который тебе подходит.
Она вскинула голову, как будто для того, чтобы лучше видеть собеседника.
— А тебе самому это удалось?
— Да. Я действительно пишу роман.
Симона даже не заметила, что по-прежнему крепко сдерживает руку мужчины. Видимо, обвинение в снобизме было не совсем беспочвенным.
— Я считаю, тебе очень повезло, — признала она. — Но ведь ты меня совсем не знаешь.
Последнее было сказано уже менее уверенно.
Их напряженные взгляды встретились, и Джеймс в очередной раз спросил себя, что ему нужно от этой девушки. Конечно, секс с ней великолепен, но это далеко не все: ведь каждый поцелуй, любое прикосновение станут маленькими поленьями в полыхающем огне, заставят пламя полыхать еще сильнее. Симона была права, он дорожил своей холостой жизнью. А эта девушка так невероятно привлекательна — может, бежать, пока не поздно?
Джеймс слегка повернулся, их тела соприкоснулись, разжигая пламя с новой силой. Но мужчина и не думал отодвигаться, напротив, придвинулся сильнее, чтобы задать долго мучивший его вопрос:
— Скажи мне, по крайней мере, кто он?
— Он?
— Ну да.
Алые губки удивленно приоткрылись, словно приглашая поцеловать их немедленно.
— О ком ты?
Она что, шутит? Джеймс почувствовал, что закипает от возмущения. Но круглые голубые глаза смотрели совершенно невинно. Поэтому он приблизился к милому, такому наивному личику и пояснил слегка охрипшим от страсти голосом:
