— О том мужчине, которого ты с нетерпением ждала в ночь полнолуния, и надеялась обнаружить голым в своей постели.
Сильные мускулистые руки сомкнулись вокруг талии Сим. Ее частое дыхание обжигало губы, а голос был почти неслышным:
— Сейчас уже не важно, кто это.
Их губы были теперь так близко, что поцелуй казался неизбежным. Джеймс подумал, что ждал этого момента целую жизнь, а не одну неделю.
— Мне важно.
— Почему?
— Когда ты лежала ночью с закрытыми глазами, кто был рядом в твоих мечтах?
Девушка откинула голову назад и посмотрела собеседнику прямо в глаза зачарованным взглядом.
— Ты. Я была с тобой, Джеймс.
— Но ты не могла знать той ночью…
— Я знаю это сейчас.
«И я хочу, чтобы ты помнила это всегда. Может, во мне говорит задетое мужское достоинство, а может — воспоминания о том удовольствии, которое ты доставила мне, думая о другом».
— Ты любишь его?
— Нет.
— Вы встречались?
— Можно сказать и так.
«А можно иначе?» — хотел спросить Джеймс, но передумал. При взгляде в большие, невинные голубые глаза все мысли о выходе из программы «Мужчины Манхэттена» отпали сами собой. Вместо того возникло желание завершить одно срочное дело.
— Я тебя сейчас поцелую.
Их уста сомкнулись, и этот поцелуй был так же прекрасен, как все те, что снились молодым людям бесконечно долгую неделю. Джеймс почувствовал, как девушка доверчиво прильнула к нему всем телом, и возникло невероятное ощущение, как будто возвращаешься домой после долгого странствия и тебя встречает тепло и уют домашнего очага.
— Ты уверена, что мы не были знакомы раньше?
— Конечно, — прошептала она.
Мужчина отстранился и сказал:
— Я передумал.
Симона ошарашенно посмотрела на него.
— То есть?
— Я понял, что мне все-таки нужен эскорт.
Легкая усмешка разомкнула нежные губы, не успевшие как следует прочувствовать поцелуй.
— Встречаемся завтра. Ровно в восемь, у входа.
Джеймс протиснулся мимо нее к выходу, потом повернулся и спросил:
— Да, кстати, тебя не очень удивит, если я превращусь в прекрасного принца?
— Ты прилично выглядишь? — крикнула Симона, стоя у примерочной кабины в универмаге Барнис.
Из-за занавески раздался ироничный смех Джеймса:
— Если я скажу, что нет, ты побоишься заходить?
Они провели уже несколько часов вместе: позавтракали, купили туалетные принадлежности, побывали в парикмахерском салоне, — а парень даже ни разу не попытался поцеловать ее. Конечно, это к лучшему — по крайней мере Симона заставляла себя так думать.
— Так в каком ты виде? — повторила она.
— Во вполне приличном.
Возможно, это была шутка, но делать нечего, и девушка рискнула приоткрыть занавеску. Увидев, что парень уже одет, она обернулась на продавца, прежде чем войти в примерочную кабинку. Из-за того, что комната была крохотной и круглой формы, а Джеймс стоял на подиуме, он казался еще выше, чем обычно, занимая собой все пространство. В воздухе витал изысканный запах дорогого мужского парфюма, и Симона не могла удержаться от похвалы:
— Твой одеколон прелестно пахнет.
— Да, мне он тоже нравится.
Отдел парфюмерии был в том же универмаге на первом этаже, и стоило девушке вдохнуть этот чудесный аромат сосны с тонкой ноткой древесного дыма, как решение пришло само собой — ее дизайнерский прием идеально подойдет ее подопечному.
Поднявшись на цыпочки, Сим заглянула в зеркало через плечо Джеймса и с восхищением заметила:
— Ты оказался прав.
— О чем ты? — спросил парень, продолжая рассматривать костюм.
— Насчет превращения в прекрасного принца.
— Спасибо.
Правда, теперь Симона с некоторым сожалением вспоминала длинные романтические кудри, которые еще вчера доставали ему до плеч. Новая стрижка, сделанная в модном салоне, придала Джеймсу утонченности, сделав похожим на светского льва, завсегдатая модных вечеринок.
— Ты похож на брокера. Или на адвоката.
— Это хорошо? — спросил Джеймс со смехом.
— Не хорошо и не плохо. Просто как-то необычно.
— Я тебя предупреждал.
Да, стилист из салона отлично знал свое дело. Он коротко подстриг волосы над ушами и оставил спереди золотистую прядку, тем самым сделав лицо Джеймса более выразительным. «Теперь от него глаз не отвести», — подумала Симона, любуясь мужественной линией подбородка и широкими, сильными скулами. Работа на открытом воздухе давала ему сходство с морским волком: слегка огрубевшее загорелое лицо, морщинки в уголках глаз и у рта добавляли несколько лет к возрасту парня. И вот теперь дорогой костюм превратил недостатки внешности в достоинства, подчеркнул мужественный облик.
— Тебе очень идет эта стрижка.
— Правда?
Симона кивнула и провела рукой по гладко выбритой щеке.
— У тебя очень красивый, точеный профиль, как у патриция, такой же гордый, прямой нос. — Она усмехнулась. — Ты мог бы сыграть римского императора. — И задумчиво добавила: — Если бы не ямочка на подбородке.
— Ты уверена? А разве у Юлия Цезаря не было такой же? Или у Нерона? Даже у Наполеона была такая ямочка.
Симона задумчиво нахмурилась.
— Да неужели? Ты, наверное, долгими зимними вечерами читаешь биографии великих императоров?
Джеймс рассмеялся:
— Даже охранники парка умеют читать, Сим.
— Знаешь, мне этот костюм нравится даже больше, чем предыдущий, — сказала Сим уже более
