— Я не имела в виду — прямо сейчас.
— Вот и хорошо. Со мной безнадежно иметь дело, пока я не выпью двух чашек кофе.
Шутка вызвала улыбку на губах Джейни. А Кэнтон снова подошел к ней и положил руку на ее талию.
— Послушайте, когда мы вместе, ситуация становится взрывоопасной. Это прекрасно, но мы можем довольно быстро влюбиться по уши. Вы — не девушка для развлечений.
Джейни недоуменно нахмурилась:
— Что вы хотите этим сказать?
— У вас старомодные взгляды на жизнь, иначе вы не были бы девственницей в вашем возрасте, — пояснил Кэнтон. — Вы стремитесь создать настоящую семью, а не поразвлечься. Так?
— Я никогда не думала о замужестве…
— А стоило бы начать, — сказал он. — Я хочу вас, но все, что я могу вам сейчас предложить, — это курортный роман. Видите ли, я уже был женат, и довольно неудачно. Сейчас я свободен и намерен оставаться в таком состоянии.
— Понимаю.
— Все это вам уже известно, Джейни. Если вы согласны не ставить дополнительных условий — прекрасно. Мы станем заниматься любовью так часто, как вы того захотите, но после я буду возвращаться домой. Ничего более непродолжительного периода физического наслаждения я не могу себе позволить. Супружеская жизнь не для меня.
Никогда еще Джейни не испытывала такого смущения; слова Кэнтона заставили ее вспыхнуть до корней волос. Дни и ночи она проводила у компьютера или уткнувшись носом в книги. Активная светская жизнь ее не прельщала, а на интимные отношения она смотрела слишком серьезно, чтобы воспринимать их с легкомысленной непринужденностью. Однако Кэнтона она желала так страстно, что сейчас не могла думать ни о чем другом.
Рурк нежно коснулся ее щеки.
— Хотите правду? Вы сознательно гасили в себе сексуальные чувства, которые мне, кажется, удалось пробудить. Я польщен. Но после ночи любви в моих объятиях вы непременно начнете сомневаться и корить себя за то, что забыли о гордости и самообладании. Вам нужно как следует поразмыслить, прежде чем вы сделаете то, о чем можете пожалеть. А как насчет того парня, что вернулся в Индиану? Куда девать его? Если у вас будет роман со мной, что он подумает о вас? Он похож на человека, который мог бы посмотреть на это сквозь пальцы?
— Нет, — сказала она, ни секунды не раздумывая.
Рурк кивнул:
— Поэтому не кидайтесь очертя голову. Джейни вздохнула. Как же все сложно! Подумать только, мужчина, который, как она чувствовала, сильно желает ее, тратит время на то, чтобы отговорить ее от любовной связи…
— Хорошо. Только прошу вас, Кэнтон, больше меня не целуйте — это сводит меня с ума.
— Это сводит с ума нас обоих. — Он сунул руки в карманы, чтобы удержаться от соблазна снова дотронуться до нее. — А вам нужно перестать ходить без лифчика.
— Я не ждала вас так рано, иначе бы обязательно надела.
Кэнтон улыбнулся:
— Что ж, значит, мне повезло. Я бы не пропустил такого зрелища ни за что на свете.
— Спасибо, — рассмеялась Джейни.
— А теперь одевайтесь, ладно? Нам уже пора. Девушка озорно улыбнулась и пошла в спальню.
Это была прекрасная, веселая поездка. Кэнтон пригласил Курта в кабину пилота, и они всю дорогу до Майами болтали о самолетах.
В аэропорту их встретил большой белый лимузин. Курт, привыкший ездить в обшарпанных такси или побитых автомашинах, испытал невероятное удовольствие. Кэнтон весело наблюдал за ним.
— Это всего лишь длинный автомобиль, — обратился он к мальчику. — В принципе все они выглядят одинаковыми.
— Я в первый раз в лимузине и хочу изучить его устройство, — сообщил Курт, продолжая разглядывать приборную доску.
Джейни, которой часто доводилось кататься в подобных лимузинах, поудобнее устроилась на сиденье. Кэнтон повернулся к ней и спросил:
— А вам не интересно? Вы смотритесь здесь совсем как дома.
— Нет, что вы! Мне все ужасно нравится. Она приветливо улыбнулась и снова перевела взгляд на Курта.
Позднее, когда Кэнтон ушел на деловую встречу, Кэри, Курт и Джейни отправились в большой торговый центр, где исследовали прилавки самых дорогих магазинов. Купив в специализированной кондитерской трюфелей, они были вполне готовы возвращаться домой.
На обратном пути в аэропорт Кэнтону передали конфеты, и он, улыбаясь, тут же засунул одну в рот.
— Одна из моих слабостей, — объяснил он. — Обожаю шоколад.
— Папа шокоголик, — добавила Кэри. — Однажды сорвался среди ночи и побежал в шоколадный бар.
— Очень похоже на Джейни, — хихикнул Курт. — Мы прячем шоколад по всему дому.
— Прячете? — удивился Кэнтон.
— Ей нельзя есть шоколад в больших количествах, потому что от сладкого у нее ужасные мигрени, — сообщил мальчик. — Поэтому нам приходится прятать конфеты.
— Она только что съела два огромных трюфеля! — воскликнула Кэри.
Джейни сердито посмотрела на детей.
— Я в полном порядке, — заверила она их. — И вообще, сладкое не всегда вызывает у меня мигрени, — твердо сказала она, обращаясь к брату.
Ночью Джейни живо вспомнила, что говорила Курту.
Девушка пропустила обед, а потом и ужин. Мигрень разыгралась с такой силой, что она искренне желала для себя мгновенной смерти.
Как Курт бегал за Рурком, она не слышала, лишь в какой-то момент открыла глаза и увидела, что Кэнтон сидит рядом и держит ее за руку.
— У вас есть что-нибудь из лекарств? — спросил он.
— Нет, — с трудом выдавила Джейни.
Тогда Кэнтон вызвал доктора. Через несколько минут джентльмен в строгом костюме сделал ей инъекцию болеутоляющего, и Джейни погрузилась в блаженное забытье.
Проснулась она с ощущением тяжести на руке. К счастью, головная боль стала намного слабее.
Джейни посмотрела на край кровати и увидела Кэнтона Рурка. Одетый в темно-красный халат, он дремал, наполовину сидя в кресле, наполовину лежа на краю кровати, придавив ее руку.
— О Господи, что вы здесь делаете? — вскрикнула Джейни.
Рурк вздрогнул и от неожиданности заморгал глазами. Лицо его было небрито, волосы взъерошены; он выглядел смертельно усталым, но на губах его сразу заиграла улыбка.
— Вам лучше?
— Немного. — Джейни приложила ладонь ко лбу. — Такое впечатление, что голова опухла.
— Доктор оставил пузырек с таблетками и рецепт. Извините, но я и представить не мог, что Кэри потащит вас в кондитерскую…
— А я с великой радостью приняла ее приглашение, — слабо улыбнулась девушка. — Там самый изысканный шоколад на свете. Обожаю эту кондитерскую! А где вы нашли доктора посреди ночи?
— Когда мы приезжали сюда пару лет назад, у Кэри начался приступ аппендицита, — ответил он. — Доктор Вальдес — один из лучших врачей, и у него к тому же доброе сердце.
— Да, это так. И у вас тоже. Спасибо, — искренне сказала она.
