на экране высвечивался ответ, кто такой этот человек, либо компьютер сообщал, что подобного набора личностных характеристик в его банке данных нет. Операция по изменению внешности не могла обмануть дешифратор, что же касается банка данных, то он был весьма обширен, можно сказать, всеобъемлющ, поскольку по закону с каждого гражданина Земли снимались данные еще в младенчестве.
Усатый продолжил:
– Так что же, мистер Голд, как это понимать? Ваши… Арагонское братство решило расширить сферу своей деятельности?
– Нет, это мое личное дело.
– Значит, нам не следует опасаться неудовольствия вашего отца. Вас немедленно отпустят и мы расстанемся навсегда, ведь так, мистер Голд? Все забыто?
– Вот и нет. Мне достанется за самоуправство, но вам попадет больше. Или ты думаешь, братство стерпит то, что вы усыпили меня и против моей воли притащили сюда?
Усатый нахмурился. И сразу стало ясно, что его вальяжность была всего лишь маской, что он отнюдь не чувствовал себя так уверенно и спокойно, как хотел представить.
– Но откуда мне было знать, кто вы такой, – проговорил он как бы оправдываясь. – Если бы вы представились перед тем, как потянуться к моему чемоданчику, я бы не стал стрелять.
– Дело сделано, мистер, вы нажали на спусковой крючок. Надеюсь, вы наслышаны об Уставе братства: “Да будет предан смерти всякий…”
– Можете не продолжать. – Усатый нервно хрустнул пальцами. – Хорошо, что вы хотите?
– Сколько денег было в чемоданчике?
– Двести тысяч кредов. Из них половина наши кровные. Черт возьми, я не смогу убедить ребят, что мир с вашим братством стоит сотни тысяч кредов.
– То есть вы все подстроили Стаунам.
– Недотепы вроде Стаунов для того и существуют, чтобы зарабатывать на них. Думаю, ваш отец такого же мнения.
– До других Стаунов мне нет дела, но от этих Стаунов держитесь подальше, вы поняли?
Поморщившись, усатый буркнул:
– Ладно, пусть себе пасутся эти ваши придурки. Но деньги…
– Сто тысяч, которые не ваши, я хочу получить сейчас же.
…Через час Джонни передал деньги опешившим Стаунам, у которых от изумления отнялись языки. А вот пальцы у них не отнялись и не онемели, тут же зашуршали кредитки, вываленные Джонни на стол. Вышло ровно сто тысяч. Фрэнк Стаун и его отец не знали как и благодарить Джонни, а когда он ушел, Стауны сквозь радостные улыбки немного поохали, все-таки было жаль той сотни тысяч, на которую их подцепили вымогатели и которую пришлось вымогателям вернуть.
ТРАНСПОРТИРОВЩИК
Джонни было поручено перевезти груз со склада 132 на склад 239, рядовое задание, ничего особенного. Его гравилет летел с грузом на борту вдоль русла Ал ары на высоте пятьдесят ярдов. Вечерело. Оставалось обогнуть Верблюжью гору справа, а там до склада было рукой подать. Вот тут-то он и увидел поднимающуюся в воздух красно-черную гадину с жирными буквами на борту. Динамик полицейского гравилета ненавистно взревел:
– Бот С-32-Д, опускайтесь! Бот С-32-Д, приказываю, опускайтесь!
Голос был шершавый, прокуренный, со скрытой усмешкой.
У Джонни похолодело между лопаток. Уж конечно, ему приказывали остановиться не потому, что он нарушил правила полета. Его поджидали, они знали, кто он такой и что за груз с ним.
Значит, о складе 132 стало известно копам. Но о 239-м они, скорее всего, пока ничего не знали, иначе они встретили бы его там, стоило только ему приземлиться.
На этот случай у Джонни были четкие инструкции: он должен был или суметь улизнуть, или катапультироваться, кнопка катапультирования одновременно включала механизм уничтожения бота. (Еще один пункт инструкции, протаранить полицейский гравилет, Джонни почему-то не вспомнил.) В случае катапультирования его шансы выжить были ничтожны: если копы не подстрелят его в воздухе, то только для того, чтобы дождаться на Земле. Значит, выжить – это умудриться удрать.
Джонни круто кинул штурвал влево.
Полицейские ответили зигзагом лазерного луча. А они не шутят, подумал Джонни, едва не врезавшись в уступ скалы.
Обогнув гору, Джонни кинул машину вниз, потом вправо. Здесь, между скалами, был узкий проход. Миновав его, Джонни набрал высоту и юркнул в большую сквозную пещеру.
Когда гравилет бледно-голубого цвета скрылся за горой, сержант Боб Джонсон ничуть не взволновался: никуда не денется за минуту-другую. Через минуту Джонсон обронил ругательство, как корова лепешку: сукиного сына нигде не было видно.
Младший в группе, рядовой Рой Маклоу, буркнул:
– Куда он подевался? Провалился сквозь землю, что ли?
– Жми в “Открытый Глаз”. – Джонсон показал на разверзнутый зев пещеры, в котором просвечивался выход.
Полицейский бот прошил пещеру и потом больше часа бороздил воздух, суматошно носясь по окрестностям. Голубого гравилета нигде не было видно.
Стемнело настолько, что продолжать дальнейшие поиски не имело смысла. С досадой предвидя нагоняй, Боб Джонсон вызвал базу.
– Растяпы! – Это было самое невинное, что ему пришлось услышать. – Оставайтесь на месте, включите прожектора и шевелитесь, шевелитесь, черт возьми!
– Прожектора включены, сэр, но…
– Ты остолоп, Джонсон! Ублюдок затаился где-нибудь и сейчас лыбится, какие придурки полицейские. Не давайте ему убраться, понятно? А я собачек подошлю.
В потолке пещеры “Открытый Глаз” в одном месте была большая выемка-раковина, в которой свободно уместился гравилет Джонни. Полицейские, проносясь сквозь пещеру, задирать голову не стали, и поэтому ничего не заметили.
Джонни понимал, что так просто копы от него не отвяжутся, уж по постелям они не отправятся с наступлением темноты. И на темноту надеяться не стоило, если у полицейских нет прибора ночного видения, им его доставят.
В ремонтно-аварийный комплект, находившийся в гравилете, входила веревочная лестница. Джонни по лестнице, оставив гравилет “прилепленным” к потолку, опустился вниз. С собой он захватил миниатюрное электронное устройство “гюрза-3”, размером не более спичечной коробки. При наборе на микроскопической панели специального кода “гюрза” взрывалась, уничтожая человека, державшего ее в руках; одновременно срабатывала бомба в багажнике гравилета.
Выбравшись из пещеры, Джонни по извилистой тропинке опустился с горы.
В ссадинах и синяках, попробуй не оступись на спуске ночью,
