Бий шевельнул толстыми губами:
– И ты говоришь правду.
«Ну так!» – с отвращением подумал Дан.
– Вейн, ты отдаешь нам своего слугу?
Ох, пресветлая Иша, сама виновата, что не выпустила из Цитадели. Были бы сейчас в Бреславле…
– Да, отдаю.
– Что?!
Юрка дернул повод. Аркан тенью метнулся в воздухе и сдернул мальчишку с седла. Пацан охнул, ударившись о землю.
На лице медного божка расплылась улыбка.
– Удачи тебе на твоей дороге, Дан.
– И тебе, Обрег. Кош болыныз!
Вейн прицепил к седлу повод Увальня. Жузги расступились, пропуская.
– Дан! – отчаянно крикнул за спиной Юрка.
Он не обернулся.
– Сволочь!
Вполне вероятно, согласился вейн. А ты – дурачок, к тому же невезучий.
– Пустите!
Юрка дернулся, но аркан подсек и свалил на землю. Куда ни глянь – лес из лошадиных ног, не вырваться. Смотрят сверху круглолицые узкоглазые воины, их лица похожи, точно маски. Переговариваются непонятно.
– Мне нужно в Бреславль!
Юрка вскочил, и его снова заставили упасть.
– Вы не имеете права!
– Почему? – спросил на всеобщем тот, кого Дан называл бием.
– Он не мог меня отдать, я не вещь!
– Ты сам назвал его господином.
Юрка скрипнул зубами, вспомнив, как стаскивал с Дана сапоги.
– Я не раб, а только слуга. На время!
– Он твой господин, – повторил бий.
– Но мне нужно в Бреславль!
Обрег развернул коня, следом пристроился старик в островерхой шапке с бубенцами.
Юрка дернулся, и опять резануло арканом плечи.
– Мне нужно, слышите! Пустите!
Молодой жузг спешился, подошел к пленнику.
– Отвали, урод!
Юрка лягнул, метясь в пах, но степняк легко увернулся, и кругом засмеялись.
Невысокий парень оказался сильным и скрутил его запросто, точно тряпичную куклу, спутал концом аркана руки. Быстро обыскал, нож забрал себе. На часы прищелкнул языком, однако оставил. Кто-то другой, жадный, потянулся снять, но жузг прикрикнул и оттолкнул. Юрка топорщился, ругался – без толку. Его перекинули вниз головой через лошадиный круп и придавили локтем. Мотнулась перед глазами земля – степняк пустил коня галопом. Юрка зажмурился. Остро пахло лошадиным потом и дегтем от жузговых сапог. Сбившиеся внутренности застряли в горле склизким комком. Хлестнула по лицу полынь. Послышались крики, собачий лай.
Швырнули вниз. Юрка не успел перевернуться и больно грохнулся на спину. Земля качалась. Маячили высоко в небе всадники. Приплясывали, не желая стоять на месте, лошадиные ноги. От них рябило в глазах, и пришлось сглотнуть, проталкивая взбунтовавшийся желудок на место.
Шершавые пальцы тронули лицо. Юрка отшатнулся, неловко опираясь на связанные руки. Перед ним сидел на корточках шаман.
– Вам чего, а?
Старик пошарил у него за пазухой.
– Не лапай меня!
Юрка попытался двинуть извращенца коленом, но кто-то зашел со спины и жестко стиснул загривок. Шаман беспрепятственно провел по шее, ощупал запястья. Удивился.
– Амулет? Где?
– Какой амулет? Чего вам?
Старик заговорил по-своему, словно ворон закаркал. Хватка разжалась, Юрка дернул головой.
– Не дерись, и с тобой будут обращаться хорошо, – сказал на всеобщем парень, что привез его на своей лошади. – У тебя есть какой-нибудь амулет?
– Ничего у меня нету!
Шаман ухватил за ворот футболки и потряс, сердито глядя на нарисованного монстра.
– Это твой бог? – спросил парень.
– Сдурели? Нет!
Старик удовлетворенно каркнул, спросил еще что-то. Молодой жузг перевел:
– Ты веришь в своих богов? Ты обещан какому-нибудь богу?
– Нет.
Шаман довольно кивнул, бубенчики на его шапке зазвенели. Закряхтев, старик поднялся и пошел к юртам, ему торопливо уступали дорогу.
Парень сказал, распутывая узлы на веревках:
– Хорошо. Значит, боги не будут спорить из-за тебя.
Юрка зашарил взглядом. Вон лошади, оседланные, но рядом их хозяева. Угнать не получится, а побежишь – догонят.
– Как тебя зовут? – спросил молодой жузг. Он смотрел доброжелательно и даже улыбался.
– Юрий! – ответил с вызовом.
– А меня – Азат.
К жузгу подковылял мальчишка лет семи. Он припадал на левую ногу, но спешил изо всех сил. Подал сверток и сказал что-то, повторив несколько раз имя бия – Обрег. Парень тронул ладонью черноволосый затылок с розовыми проплешинами, но калека мотнул головой, избегая ласки.
Азат развернул сверток, и Юрка вспыхнул. Малек принес ошейник – с медными клепками, прошитый проволокой, с цепочкой, пристегнутой к коротеньким дужкам. Нетрудно было догадаться, для кого. Вот гады! Юрка рванулся к лошадям, успел схватиться за стремя, но его сбили с ног. Прижали к земле, выкручивая руки. Кто-то дернул за волосы, запрокидывая голову так, что стало трудно дышать. Кожа с медными клепками коснулась шеи. Щелкнула застежка. Все.
Его отпустили. Юрка ткнулся лицом в землю, не пытаясь подняться. Дан, сволочь…
– Вставай, – велел Азат. Цепочка дернулась. – Не бойся, тебя больше не будут бить.
– Вот еще! – вскинулся Юрка. – Я не боюсь.
– Тогда пошли, ты будешь жить у нас.
– Жить? – Юрка прокашлялся. При каждом движении кадыка ошейник давил на горло. – Рабом, да? Обойдетесь!
Малек смотрел на него, приоткрыв рот. Губы у него обметало болячками.
– Ты не раб, ты – дань богам, – сказал Азат. – Пойдем.
Цепочка висела в воздухе, жузг не спешил ее натягивать. Юрка встал.
Шли медленно, малек старался не отставать, сопел и пыхтел. Встречные рассматривали пленника с любопытством. Азата окликали, говорили что-то похожее на похвалу или одобрение. Молодой жузг каждый раз останавливался, заводил беседу. Малек тогда хватал его за руку и поджимал хромую ногу.
Юрта, к которой пришли, не выделялась среди прочих ни бедностью, ни богатством. Азат откинул войлочный полог и потянул пленника за собой.
