человек. Флот Великобритании безвозвратных потерь в кораблях не имел, людские потери и поврежденные корабли были, но их было немного. Флот СССР за краткое время войны с Японией потерял от атак камикадзэ один корабль – катерный тральщик КТ-152 с командой из 17 человек. Кроме того, большое значение имел и психологический эффект, произведенный на американских моряков, – но об этом позже, как и об эффективности или неэффективности этой тактики.
Таковы голые факты. Они давным-давно известны и кочуют из одного издания в другое, хотя отдельные нюансы продолжают вызывать горячие споры знатоков военной истории. Чаще всего споры идут об эффективности тактики камикадзэ, отдельных моментах организации этих подразделений, цифрах потерь и т. д.
Скажем сразу – в центре нашего разговора будет человеческая психология, а не статистика, историко-философский анализ, а не сугубо военно-исторический подход (ведь на эту тему существует не одна прекрасная детальная работа, как, к примеру, те, что фигурируют в списке литературы, прилагаемом к нашей книге). Но сначала – наше мнение относительно чисто военной эффективности камикадзэ. Отталкиваться здесь от очевидного факта проигрыша Японией Второй мировой войны мы считаем в корне неверно – в конце концов, ввиду явного неравенства экономических потенциалов, усугубленного менее выгодным географическим положением, империя была обречена на поражение в долгосрочной войне на Тихом океане с США и их союзниками, с камикадзэ или без них. Если же совершенно бесстрастно оценивать именно чистые факты – да, к концу войны тактика камикадзэ оказалась единственно эффективной тактикой, позволявшей нанести противнику хоть какие-то серьезные потери, заставить изменить планы, отложить или отказаться от проведения некоторых операций. То есть – попытаться затянуть войну, дав дипломатии хотя бы минимальный шанс на заключение более достойного мира или – как ни парадоксально – на более достойный великой империи конец (помните самурайский идеал достойной смерти?). Попытки использования тех же молодых летчиков с той же техникой в обычных воздушных боях скорее всего привели бы к тому же масштабу потерь с гораздо меньшим ущербом для врага (опыт «обычных» боев в небе над Марианскими островами в начале 1944 года, прозванных американцами «Марианской охотой на индеек», подтверждает наш тезис). Гласно или негласно после войны этот факт признавали многие как японские, так и американские военные эксперты. Тогда поставим вопрос по- другому: в чем основная причина многолетних споров вокруг летчиков-камикадзэ и прочих бойцов «самоубийственных подразделений»? Наиболее горячие споры велись и ведутся и сегодня на актуальную для Японии (да и не только для нее) тему – была ли тактика камикадзэ моральна (как со стороны командования, так и со стороны подчиненных)? То есть – кто такие камикадзэ и их командование? Герои- патриоты? Бездумные фанатики, обманутые шовинистической пропагандой? Последователи бусидо? Жертвы жестокой системы или самообмана? Исполнители чужой (злой ли, доброй ли) воли? Или что-то еще? Каков был результат их действий – военное и моральное поражение их самих и их страны, образа жизни? Моральная победа? Абсурдное проявление абсурдной отваги в абсурдном мире? И как нам, сегодняшним, относиться к этим молодым людям и их руководству? С ненавистью? С сожалением? Или все же попытаться понять, что двигало их действиями?
Попробуем по порядку разобраться со всеми этими неясностями и спорными моментами. В этом нам могут помочь как мнения очевидцев, современников тех событий и известных историков, так и бесценные свидетельства эпохи – дневники и письма самих камикадзэ, а также мемуары тех из них, кто уцелел. Кстати, в самом факте наличия таковых нет ничего удивительного, ибо количество подготовленных к боям камикадзэ значительно превышает те четыре-пять тысяч летчиков и точно не известное количество моряков – «человекоторпед», катерников и водолазов-самоубийц, которые погибли.
Но прежде всего нам хотелось бы сразу отмести в сторону явные, причем часто очень распространенные, ошибки и заблуждения, а также откровенную, иногда намеренную, ложь и домыслы, коих вокруг камикадзэ немало. С тем, о чем сейчас пойдет речь, согласно абсолютное большинство серьезных историков – как западных, так и японских, а также немногих отечественных, которые глубоко изучали данный вопрос.
Начнем с парадокса. Камикадзэ – это название, которое
Пойдем далее. Пилоты и моряки-камикадзэ никогда не подвергались обработке какими-либо психотропными и прочими лекарственными препаратами, хотя подобные вещи поначалу пытались утверждать сбитые с толку офицеры армии и флота США (впрочем, к их чести, эта версия прекратила свое существование довольно быстро). То есть их нельзя считать некими «запрограммированными на убийство» зомби, накачанными алкоголем, наркотиками, успокоительными, антидепрессантами или чем-либо еще. Последняя чашечка сакэ, преподносимая перед вылетом, имела почти то же символическое значение, что и христианский обряд причащения вином, поэтому ее смешно сравнивать с неким «принятием алкоголя для храбрости» (несколько граммов слабой японской рисовой водки не способны произвести вообще какой-либо заметный эффект на физически здорового мужчину). В последние месяцы войны в связи с тотальным дефицитом и спешкой вместо сакэ и вовсе стали использовать воду. Корни басен о сплошь накачанных наркотиками или психотропными средствами камикадзэ следует искать в глубоком непонимании и часто плохо скрываемом страхе противоположной стороны, испытываемом по отношению к поступкам, которые она не в состоянии хоть как-то для себя объяснить. Среди камикадзэ были представители самых разнообразных политических убеждений, и после войны все они имели возможность открыто высказаться – так, в мемуарах того же Кувахара Ясуо полно критических стрел в адрес командования и унтер-офицеров (в том числе, например, по поводу совершенно невыносимой «дисциплины»), и если бы хоть где-то были некие попытки «физической обработки» летчиков перед вылетом или ранее, они бы моментально просочились в жаждущую сенсаций японскую прессу, прежде всего левую.
Самолеты камикадзэ, как правило, не заправляли в «один конец», несмотря на имевший место недостаток горючего. В случае невыхода в район цели или невозможности провести атаку пилот был обязан вернуться на базу и ждать следующего раза (понятно, ничего приятного во всем этом не было, и иногда летчики пытались атаковать, несмотря ни на что, и гибли – достойно, но совершенно безрезультатно). Если в 1944 году приоритетными целями считались крупные корабли и прежде всего основа флота – авианосцы, то к самому концу войны был отдан приказ топить фактически все, что плавает и может быть поражено самолетом камикадзэ. В последние же недели войны случаи неполной заправки баков самолетов имели место, но это не приобрело характера системы. Не следует также забывать, что горящее топливо, хлещущее из взорванного бака самолета-камикадзэ на палубу вражеского корабля, представляло собой дополнительный поражающий фактор, очень важный, например, в случае, если бомбовый заряд не взорвался (а такие случаи нередко имели место).
Камикадзэ не привязывались и не приковывались к штурвалам самолетов. Опять же эта басня была пущена в ход простыми американскими солдатами и моряками, пытавшимися как-то осознать факт подобной готовности к смерти. Камикадзэ не были представителями какой-то религиозной секты, «культивировавшей самоубийство», и «вылетавшими на задание в рясах монахов» (среди летчиков и моряков «самоубийственных подразделений» были приверженцы самых разнообразных буддистских направлений и синто). В этой «версии» тех же простых американских солдат (в целом редко
