Западе стало неотъемлемым атрибутом жизни культурного человека конца двадцатого века. Славянофилы обвиняли Запад в бездуховности и звали к основам народной жизни, восхваляли частушки, народные обряды и героическое прошлое. Вождь славянофилов опубликовал статью «Запад нам не указ». В ней он призвал к возрождению обычая мазать ворота дегтем, если невеста потеряла невинность до вступления в брак. Статья наделала много шуму. Народные массы в лице одной столетней глухонемой старухи поддержали это предложение. Но в практическом его исполнении возникли трудности. Выяснилось, что в городе нет ворот и нет дегтя. Но это было еще полбеды. Выяснилось, что нет народа. Сунулись в деревню. И в каждом доме увидели холодильник и телевизор. А все девки красовались в колготках, Даже спали в них. Парни же поголовно ходили в джинсах с американскими нашлепками. После этого движение славянофилов пошло на спад. А потому прекратили существование и западники.
С началом перестройки, однако, эти традиционно русские линии возродились вновь, причем — в масштабах, какие были немыслимы не только в Партграде, но и в России вообще. Продолжением славянофильской традиции явилось патриотическое движение «Патриот», а западнической интернационалистское движение «Демократ». Расхождение между ними началось сразу же на политической почве, так как водку в магазинах купить было трудно и дорого, и все глушили самогонку.
Патриоты
Патриоты, следуя примеру московской «Памяти», начали с заботы об охране памятников старины. Но таковых, если не считать монастыря и нескольких церквей, не имеющих никакой архитектурной и исторической ценности и уже находившихся под надежной охраной предприимчивых попов, в Партграде не оказалось. Охранять было нечего. И тогда патриоты сделали открытие, потрясшее партградцев своей неумолимой логикой: памятники старины не сохранились по той причине, что их умышленно уничтожили сионисты, космополиты и масоны, окопавшиеся во всех учреждениях страны. Эти темные элементы вообще виноваты во всех несчастьях русского народа. Не исключено, что это именно они в свое время подбросили змею, когда легендарный князь Олег справлял естественную нужду у стен будущего партградского Кремля. И строительство Кремля сорвали они, переслав деньги в Израиль.
Партградцы отнеслись к воззванию патриотов в общем и целом одобрительно. Только они столкнулись с некоторыми трудностями в его осуществлении. Во-первых, в Партградской области было очень мало евреев. Да и те, которые были, забыли о том, что они евреи. Этот факт патриоты истолковали как показатель хитрости евреев: мол, в такую глушь, как Партград, они не хотят поселяться. Это, мол, только всетерпеливые русские могут жить в таких свинских условиях. А евреи окопались в Москве, на более сытных местах и поближе к Западу. Во-вторых, «во всех звеньях партии» в Партграде не нашлось ни одного еврея, который окопался бы там. Тогда пустили слух, будто Жидков сам был наполовину еврей, а может быть на все сто процентов, что его настоящая фамилия не Жидков, а Жидов, что если он и не еврей, то его жена была явной еврейкой, что если они и не были евреями, то их дети были ярко выраженными жидами.
На выборах народных депутатов патриоты выдвинули своих кандидатов. Среди них — упомянутых выше художника и писателя, а также супругу президента (как теперь стали называть заведующих) туалетного концерна Анну Спиридоновну (в народе — Нюшку). Возглавив комитет по возведению Солженицына на русский престол, Нюшка стала популярной общественной деятельницей области, Ее избирательная платформа состояла из одного пункта: добиться выдачи по куску мыла на каждую жопу населения ежемесячно. Поскольку в городе в это время мыло днем с огнем найти было нельзя, платформа имела бешеный успех. Нюшка получила десять раз больше голосов, чем кандидат от КПСС второй секретарь обкома партии. На Западе заговорили о поражении коммунистов на выборах в парламент. Крупнейший эксперт по кремленологии объявил на этом основании о начале посткоммунистической эры.
Демократы
К демократам сначала присоединилось всего несколько личностей, которых в застойные годы посадили бы в «психушку» или выслали бы в «Атом». Во главе их встал тот самый чудом уцелевший студент, который в свое время подготовил первый номер нелегального журнала «Гласность». Его выпустили из лагеря с расчетом на то, что он будет действовать в духе перестроечной установки на гласность и демократизацию.
Демократы стали выпускать журнал «Демократ». Когда число участников движения перевалило за сотню, к нему примкнуло несколько преподавателей институтов и сотрудников научно-исследовательских учреждений. В их числе был доцент, по примеру знаменитого московского коллеги возжаждавший мировой славы. Он отпихнул студента и возглавил движение.
Демократическое движение, однако, зашло дальше, чем предполагало начальство. Вернее начальство начало вытворять фортели, о коих раньше не могли помыслить даже диссиденты. Один из членов бюро обкома партии обвинил Крутова в непоследовательности и нерешительности в проведении перестройки, вышел из состава бюро, примкнул к демократам, отпихнул доцента и возглавил движение. На выборах народных депутатов он набрал больше всех голосов, создал оппозиционную парламентскую группу и заявил об образовании новой демократической партии. Группа выдвинула свою платформу со следующими требованиями: 1) передать всю власть Советам, превратив их в учреждения парламентского типа, 2) покончить с однопартийной системой, 3) передать средства производства тем, кто работает, землю передать крестьянам, а фабрики рабочим, 4) лишить органы управления командных функций, 5) превратить область в федерацию независимых районов, 6) не бросать битые бутылки на траву, не плевать на пол, не давить клопов и тараканов, не испускать сероводород по ночам, 7) разработать законодательство стояния в очередях, 8) разрешить партградцам выезжать на Запад возвращаться обратно в любое время суток без разрешения властей и прямо, минуя Москву, установив для этого прямую связь Партграда со всеми столицами мира.
После опубликования платформы демократов Партград погрузился в дискуссию, какой в стране не было с двадцатых годов. Возникли, в частности, такие проблемы. Что делать, если Советы не возьмут высшую власть в свои руки. Что делать, если трудящиеся не захотят вступать в другие партии? Кого считать работающим? Какие средства производства отдать в собственность учителям, врачам, музыкантам, артистам, милиционерам, бухгалтерам, солдатам, офицерам? Кто будет командовать производством, если органы управления перестанут это делать? Как быть с железными дорогами, с воздушным флотом и прочими предприятиями большого масштаба? Как быть с армией и разведкой? В чью собственность передать тюрьмы и лагеря?
Дискуссия настолько завладела умами и чувствами партградцев, что они забыли не только о повышении производительности труда, но и о поддержании его на прежнем низком уровне. Пьянство приняло размеры, каких не было в самые застойные годы.
Неокоммунисты
Самые большие тревоги партградского руководства вызвало образование группы неокоммунистов из студентов, школьников старших классов, молодых рабочих. Неокоммунисты заявили, что считают перестройку не революцией, а контрреволюцией сверху и изменой идеалам коммунизма, что они протестуют против оплевывания прошлого страны, что нынешнее руководство повинно в недостатках не меньше, чем брежневское и сталинское. Они организовали демонстрацию из нескольких десятков человек и двинулись к обкому партии с лозунгами: «Да здравствует коммунизм!» и «Отстоим положительные завоевания советской истории!». Из здания обкома к ним вышла Маоцзедунька. Под одобрительный хохот
