– И последний вопрос: любит ли Джи Ди Тернер детей? Да одно то, что я притащился сюда за вами, даст миссис Сэддлчайлд повод поместить в газете объявление о нашем браке.
Внезапно он с раздражением заметил, что ее плечи подозрительно трясутся.
– Вы смеетесь?
Она подняла глаза и замотала головой:
– Нет!
Но Джи Ди заметил поднятые уголки рта, озорной блеск в глазах.
– Не вижу ничего смешного, – жестко сказал он.
Только бы не забыть, что она таит угрозу и его задача – выпроводить ее из города!
– А я уж было приняла вас за человека, которому наплевать на то, что о нем говорят.
– Хоть вы и копаетесь в моем грязном белье, не надо думать, что вы обо мне все знаете, Тэлли Смит.
– Вообще-то, – начала она, и он заметил, что сказано это с неохотой, – никакого компромата я не нашла. Наоборот. По отзывам, вы – весьма уважаемый член общества.
– Вы хотите сказать, что мне удалось ввести в заблуждение весь город?
– Очевидно, большинство не имело счастья созерцать вас на крыльце в неглиже. И еще, – продолжала она, – удивительно, что законный член клуба «Никогда, ни за что не женюсь» целует совершенно незнакомую женщину!
Стэн оказался трепачом! Клуб же был тайной!
– Целоваться – не значит жениться! Если только вы не начитались определенного рода романов. – Он заметил румянец негодования у нее на щеках, и это было очко в его пользу. – К тому же вы не ответили на мой первый вопрос: с чего такое любопытство?
Тэлли опять опустила взгляд на мыски своих кроссовок. Джи Ди – тоже. Белизна этих кроссовок не давала ему покоя. Неужели ей не на что больше тратить время?
– Кошка язык откусила? – спросил он вкрадчиво. – Я хочу знать, почему вы расспрашиваете обо мне всех подряд.
– Хорошо, – вздохнула она. – Моя сестра оставила небольшое наследство. Я хотела выяснить, заслуживаете ли вы его. Я пошлю его вам по почте.
Сначала у нее покраснел кончик носа, потом мочки ушей, затем шея. Джи Ди готов был держать пари, что раньше она никогда не лгала.
– Попробуйте еще раз.
Он одарил ее таким взглядом, из-за которого Стэн всегда мазал по шару.
Но Тэлли смотрела куда угодно, только не на него.
– Я обнаружила вашу фотографию среди вещей моей сестры, – наконец, сказала она смущенно.
– И?
– И захотела узнать больше.
Ее нос и мочки ушей стали цвета свеклы.
– Не может быть, чтобы вы проделали такой путь только потому, что я показался вам неотразимым.
– У меня есть мужчина, – бросила она негодующе. – Мы, вероятно, поженимся в этом году.
Прозвучало не очень убедительно. Тэлли выражалась, как девушка времен королевы Виктории, посватанная против воли; о таких часто пишут в женских романах. Джи Ди Тернера не интересовали подробности ее будущей скучной супружеской жизни.
– Я хочу знать правду. Понимаю, вам, как когда-то вашей сестре, трудно в это поверить, но на меньшее я не согласен.
– Пожалуйста, не говорите ничего плохого о моей сестре!
Неожиданная боль в ее голосе и одновременно нежность подействовали на него больше, чем бесстрастное объявление о предстоящей свадьбе.
– Элана была больна, – сказала она тихо.
Ну, наконец-то правда!
– Да, вы говорили, что она умерла. Наверное, перед этим она болела…
– Нет, она погибла в автокатастрофе. А болела всю жизнь. У нее не все было в порядке с психикой.
– У Эланы? – спросил он недоверчиво.
– Иногда она причиняла боль любившим ее людям. Хотя и не намеренно.
– Элана? – спросил он снова.
Тэлли кивнула:
– Вы, вероятно, встретили ее в период просветления. Масса энергии? Невероятная жажда жизни? – (Джи Ди уставился на нее, открыв рот.) – Все любили ее, когда она была такой.
