Остров моих сновидений

расслабились и лишь слегка подтолкнули ее, опуская на песок. Он обвил ее руками, укачивая, как дитя.

– Прости меня! – пробормотал он. – Прости…

Она закрыла глаза, рывками вдыхая воздух и борясь со слезами. Он молчал и просто сидел, прижимая ее к себе. Постепенно дыхание ее успокоилось. Она ведь не спит – наяву касается щекой его груди, чувствует чистый, теплый запах его тела, такой знакомый и волнующий; слышит, как бьется его сердце.

– Так получилось, что я прочла факс, который послал тебе Ник, – прошептала Ким наконец. – Думала, ты не приедешь.

– Я увидел его только сегодня утром. Несколько последних дней я провел в Джакарте.

Значит, он тут же приехал, как только прочел послание.

– Откуда ты узнал, что я на пляже?

– Ник сказал мне. Я видел его в отеле.

Ким подумала о Нике, о том, как он старался помочь ей, несмотря на свои собственные чувства.

– Ник любит тебя, – сказал Сэм.

– Знаю.

В темноте он нащупал ее левую руку, потрогал кольцо.

– Ты никогда не говорила ему, что мы на самом деле не женаты?

– Нет.

Соблазн был, но не хватило мужества признаться Нику. Не хотелось думать о причинах, и все же в глубине души она знала почему. Расскажи она Нику секрет, и пришлось бы признаться себе, что больше нет надежды, что для нее и Сэма все кончено, никогда они не станут настоящей парой, никогда не будут вместе. Сэм понимает, почему она не сказала Нику.

Его левая рука гладила ее волосы.

– Последние две недели без тебя – чистый ад, – проговорил Сэм глубоким, низким голосом. – Все в доме напоминает мне о тебе.

Чувствовалось, что ему больно и трудно говорить об этом.

– Не мог выбросить тебя из головы, хотя все время говорил себе, что это эгоистично, что просить тебя остаться – нечестно и я правильно сделал, отпустив тебя. – Он помолчал. – И тот факт, что ты уехала с Ником, только доказывает это, – добавил он хрипло.

Ким не стала его прерывать.

– А потом я получил от Ника факс, – продолжил Сэм, – и засомневался в мудрости своего решения. Стал думать, что, возможно, есть надежда, вспомнил, как ты сказала о магии – что не хочешь ее анализировать.

Она слушала его, беззвучно дыша, с закрытыми глазами: замолчит – снова замкнется.

Продолжая говорить, Сэм машинально поглаживал ее по голове.

– Конечно, я все анализировал, пытался быть логичным, рациональным и… – снова последовала недолгая пауза, – исключил из размышлений ту самую магию.

Ким понимала, трудно ему говорить все это. Помочь бы ему, но она не знает как. И она просто прижалась к нему теснее.

– Вот это и есть самое худшее, что я мог сделать. Потому что твоя любовь ко мне, уже настоящее чудо. Именно этого я хочу больше всего на свете. Я желал иметь дом – счастливое место, как дом твоей семьи, – и жить в нем с тобой. Но убедил себя, что не гожусь для тебя, что ты будешь счастливее с другим.

«Но я не люблю никого другого», – про себя произнесла Ким. Его рука забралась ей под волосы и теперь лежала на шее.

– Все эти годы я искал и не находил в женщинах самого важного.

– Что же ты искал? – прошептала она, вглядываясь в его лицо в лунном свете.

– Честно говоря, и сам не знаю. Это всегда меня беспокоило, до тех пор, пока я не встретил тебя – несколько месяцев назад в Нью-Йорке. Меня словно омыло волной жара, хотя сначала я и пытался все отрицать перед самим собой. До меня не сразу дошло, что я всегда любил тебя, даже когда ты была ребенком. Ты такая открытая, веселая, жизнерадостная… Именно эти качества я всегда считал неотразимыми. А когда увидел тебя в Нью-Йорке, ты осталась такой же, но теперь уже – взрослой женщиной. И это все перевернуло. Я почувствовал, что безнадежно в тебя влюблен. Знал: ты та самая, которую я искал так давно, которая способна спасти меня от самого себя, научить смеяться.

– Тогда почему ты не захотел жениться на мне? – прошептала она, снова чувствуя всю боль его отказа.

– Потому что думал, что не смогу сделать тебя счастливой. Эта мысль пугала меня больше, чем угроза потерять тебя навсегда.

Ее сердце потянулось к нему, чувствуя его невероятное одиночество и все те муки, которые он вынес, считая, что должен оставить ее ради ее же блага. Глаза наполнились слезами.

– Ох, Сэм, – прошептала она, – почему?.. Почему ты так думал?

– Я видел тебя с друзьями, совсем непохожими на меня. С такими, как ты, – открытыми, общительными. А я не тот человек, который тебе нужен, чтобы провести с ним всю жизнь.

– Но я не люблю никого из своих друзей, Сэм! Не люблю Джемса, не люблю Ника. – Она опустила глаза. – Сэм, я люблю тебя. Просто люблю, и все. Может быть, это неразумно, но я ничего не могу поделать со своими чувствами. И мне нравится то, что я чувствую к тебе. Это прекрасно и правильно.

– Но я сделаю тебя несчастной, – ответил он тускло.

– Да – если выкинешь из своей жизни. Я несчастна, когда ты не разговариваешь со мной, не доверяешь мне настолько, чтобы делиться своими проблемами и бедами.

– Мне придется многому научиться. – Он обнял ее еще крепче. – Я постараюсь, Ким. Сейчас я с тобой разговариваю, правда?

– Да, сейчас – да. – Ким почувствовала, как со дна души поднимается забытое ощущение счастья, словно пузырьки от шампанского, и наполняет ее радостью и надеждой; она отодвинулась от него ровно настолько, чтобы взглянуть ему в лицо. – Я помогу тебе! Я научу тебя! – Слова эти вырвались у нее, обретая собственную жизнь. – Я все для тебя сделаю! Если только ты пообещаешь мне