– Как это – не знаешь?
– А вот так, не знаю, и все! – Ким не осмеливалась встретиться с ним взглядом.
Грудь незнакомца мерно вздымалась, – значит, не мертвый, и за то спасибо.
Что делают, когда находят в своих квартирах питекантропов, развалившихся на софе? Звонят в полицию?
– Как он вошел? – практично осведомился Сэм.
Она подняла на него глаза: чистенький, респектабельный, такой привлекательный – полная противоположность этому косматому типу.
– Не знаю, – повторила Ким.
– Ну так здесь вполне может оказаться кто-то еще, – заключил Сэм, осторожно направляясь в ванную, откуда слышался шум воды.
Мгновением позже открылась дверь, и вышел Джейсон, совершенно голый, если не считать синенького полотенца, обернутого вокруг бедер; на широких плечах блестят капли воды… Скорее всего, принимал очередной ледяной душ, чтобы продолжить работу после ночного мозгового штурма. Пожалуй, появление Джейсона не неожиданность, но чтобы он вышел вот так, во всей своей полуобнаженной красе, в одном только полотенце?!
Все надежды произвести на Сэма благоприятное впечатление рухнули. Подумать только, пригласила его в гости, как цивилизованная женщина, и вот на ступеньках их встречает клоун, завывая о неземной любви, на софе в прихожей спит чудовище, из ванной выходит навстречу полуголый Адонис… Не так уж многого она хотела – ненадолго вернуться на Яву. Почему Господь играет с ней в такие жестокие игры – поманил мечтой и разбил ее вдребезги?..
Вообще ей не свойственно ударяться в жалость к себе, но сейчас она почувствовала внезапное желание опуститься на пол, свернуться в клубочек и поплакать от души, как маленькая девочка. Да только этим ничего не поправишь.
– Надеюсь, это ничего, что я его впустил? – Джейсон кивнул в сторону инертного тела на софе. – Сказал – твой кузен.
– Мой кузен?..
У нее только два кузена: один – лысеющий бухгалтер из Нью-Джерси, второй – рыжий студент стоматологического отделения.
– Это не мой кузен. Я вообще этого человека не знаю… – В голосе ее прорезалась предательская дрожь.
Незнакомец заворочался, открыл глаза, с изумлением огляделся… Ким сделала шаг вперед на негнущихся ногах – в ней закипала ярость, жгучая, как красный перец.
– Кто вы? Что вы делаете в моей квартире?
– Ты знаешь, кто я, Кимми… Знаешь.
Она замерла – что-то кошмарно знакомое в этих словах… И вдруг вспомнила: сон! Ее тайный любовник…
Незнакомец протянул к ней большие руки, Ким инстинктивно отпрянула, едва не споткнувшись об огромные ботинки. А потом поняла: о господи, да это же Джек! Только у него такой чудовищный размер обуви. Неужели она подспудно мечтала о Джеке – об этом вот опустившемся бродяге? Когда-то, семь-восемь лет назад, он был чистым и выбритым. Только что окончив школу, безнадежно наивная, она полюбила его за шарм и щедрость. Надеялась даже выйти за него замуж, изменить его привычку напиваться и вести себя отвратительно.
Джек улыбался ей своей белозубой улыбкой. Все это похоже на бесконечный кошмар… Немая сцена: у двери ванной Джейсон со своим полотенцем; Сэм перед книжным шкафом, не вмешиваясь, следит за происходящим, руки в карманах… Открылась дверь, и ввалился грустный клоун.
– Ким! Я… – Оглядел комнату, стоящего мужчину, лежащего и снова перевел взгляд на нее, подавившись словами.
– Мы убежали с тобой, Ким… Мы убежали… – невнятно бормотал Джек.
– Ты пьян! – сказала она с отвращением. – Немедленно убирайся! Сию же минуту!
– Разве ты не помнишь, Ким? – Он будто не слышал ее. – Мы убежали. Помнишь наш остров? Там море такое голубое… и пальмы…
– Убирайся отсюда! – повторила она. – Иди домой!
– «Домой»? – На лице Джека отразилось замешательство. – Я хочу, чтобы ты вернулась, Ким! Я хочу быть с тобой…
– Так… сейчас я вызову такси и отправлю тебя к матери.
Мать Джека Ким случайно встретила месяца два назад: вежливо поболтали несколько минут, обменялись новостями. Ким узнала, что Джек отправился в кругосветное путешествие, но скоро вернется. Больше она о нем не вспоминала. Слава богу, что у него есть мать – она о нем позаботится. И Ким решительно направилась к телефону.
Сэм опередил ее: мельком на нее взглянул, взял трубку, четко заказал такси. Лицо его, как обычно, ничего не выражает, можно только догадываться, что происходит за этой непроницаемой маской. Ясно одно: ничего хорошего Сэм о ней не думает. С одним разобрались, настала очередь второго. Тони стаскивает оранжевый парик…
– Теперь ты! – взорвалась Ким. – Ты мне надоел! Не прекратишь свои спектакли – вызову полицию и позвоню своему дяде, он адвокат. Пожалеешь, что вообще меня встретил! Лучше иди-ка поищи работу и устрой свою жизнь! Вон! – Она пошла на него, словно собираясь силой вышвырнуть из своего дома.
Тони не сопротивлялся, только посмотрел на нее грустными глазами и взмолился:
– Ким, но ты же – вся моя жизнь!
– Тогда найди себе еще и психиатра!
– В Голливуд поеду! – вздохнул печальный Тони, удаляясь.
– Вот это другое дело! – крикнула она ему вслед. – Выход справа!
Между тем Джек уже перевел себя в сидячее положение и теперь сжимал голову руками.
– Надень ботинки! – приказала Ким, пододвигая ему отвратительную обувь носком туфельки.
Джек пробубнил что-то нечленораздельное и потянулся за ботинками. Джейсон скрылся в своей комнате и появился уже в джинсах и футболке, прошел мимо Ким и направился к Джеку.
– Позволь мне усадить его в машину. – Собрав вещи визитера в рюкзак, он потащил его к двери.
А Сэм открыл пищавшую микроволновку, вынул кружку, протянул мычащему Джеку и скомандовал:
– Пей, только быстро!
Джек взял кружку, неохотно выпил содержимое. Сэм возвышался над ним,
