попробую все три варианта…
– А ты не боишься поправиться?!
– Это что, угроза?
– Нет-нет, боже упаси! – расхохотался Талбот: он уже очень давно так не веселился и с жадностью ловил каждое мгновение. – У меня и в мыслях ничего такого не было, клянусь.
Вытащив из духовки горячую пиццу, все, не дожидаясь, пока она хоть чуть-чуть остынет, приступили к дегустации.
– Кстати, – вспомнила Элизабет, – некая миссис Волкер из бакалейного отдела передавала тебе привет, Талбот. А еще она сообщила мне, что ее дочь Альва помолвлена… Интересно, зачем? – мастерски выдержав паузу, хитро сощурилась она.
– Неужели? А я уж думал, что после нескольких свиданий ее мамаша считает меня своим будущим зятем.
– А почему ты не хочешь жениться на этой девушке, дядя?
– Потому что… – Талбот наклонился ближе к Эндрю и заговорщицки прошептал: – Она выше меня на целую голову, а ее одежда насквозь пропахла машинным маслом и жженой резиной. Ужас! Дело в том, что Альва работает в автосервисе отца, – уже громче пояснил он для всех присутствующих. – Увы, она не в моем вкусе…
К счастью, никто не стал допытываться, какие именно женщины ему нравятся. Хотя они все равно не получили бы откровенного ответа на свой вопрос. Светло-русые волосы естественной волной ниспадают на плечи, прекрасные темно-голубые глаза смотрят на него весело, с легкой укоризной, чувственные губы чуть перепачканы соусом (что, безусловно, делает их еще привлекательнее), а приятный свежий аромат ее духов необычайно бодрит и придает сил… Не было и нет на свете другой такой женщины, как Элизабет Маккарти! Вот то единственное, в чем Талбот был абсолютно уверен.
Из задумчивости его вывел звонкий голос Эндрю:
– Итак, мам, ты готова назвать победителя?
– Думаю, да, – улыбнулась она, вытирая салфеткой уголки губ.
– Но, прежде чем все решится, знай, что ты сама лучшая мама во всей Вселенной!
– Подкупать судью нечестно! – пряча улыбку, возмутился Ричард.
– И не думал даже, – беспечно отмахнулся юный хитрец. – Должна же она знать, что я ее люблю…
– В таком случае прошу учесть, что я, возможно, разговариваю с вами в последний раз и главный приз полагается мне…
На несколько секунд в кухне повисло напряженное молчание.
– Это шутка… – растерянно пояснил он.
– Ну ты даешь, пап! – усмехнулся Эндрю.
А вот Талботу и Элизабет было не до смеха: напоминание о возможном трагическом исходе операции острой как нож болью отозвалось в их сердцах.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Ричард растерянно проводил взглядом удаляющуюся фигуру брата и повернулся к Элизабет:
– Извини. Я сказал, не подумав… Нехорошо вышло…
– Иди же за ним. Смелее!
– Но… что я ему скажу?
– Просто поговори с ним, попроси прощения, в конце концов…
– Нет, только не сейчас, – отрицательно покачал головой он. – В такие минуты Талбот предпочитает оставаться один.
– Пап, давай сходим в кино?
– Отличная идея, сынок! Пошли, – просиял Ричард. – А потом я все улажу, вот увидишь.
Оставшись одна, Элизабет кое-как прибралась на кухне и налила себе еще вина, чтобы успокоить нервы и собраться с мыслями. Циничные слова – не нарочно, а по глупости и легкомыслию сказанные Ричардом – сразили Талбота наповал. Стоило ей закрыть глаза, как перед ее мысленным взором вновь вставало его бледное окаменевшее от ужаса лицо… Человек, которого она всегда считала стойким и невозмутимым до противоречия, неожиданно проявил себя совсем с другой стороны, тронув ее до глубины души!
Чувствуя настоятельную потребность немедленно поговорить с ним, Элизабет допила вино и поспешила в его кабинет. Но там, как ни странно, никого не оказалось. В других комнатах на первом этаже тоже. Поднимаясь по лестнице, она невольно ускоряла шаги, всерьез опасаясь, что, стоит ей хоть на секунду задуматься о возможных последствиях, ноги сами повернут обратно.
Ее предположение подтвердилось. Все это время Талбот провел у себя в спальне, не зажигая света. На фоне окна в полной темноте его атлетический силуэт особенно впечатлял.
– Талбот, – тихо позвала она, беззвучно проскользнув в комнату. – Как ты? В порядке?
– После аварии отец прожил еще два дня, а мама погибла сразу, – его голос звучал глухо и устало. – Чувствуя, что умирает, он долго разговаривал со мной, умолял позаботиться о Ричарде. Спеша на небеса к любимой жене, он, казалось, ни о чем не жалел. Жажда жизни стремительно покидала его… – Талбот не оборачивался, пристально глядя в окно в надежде, что звездное небо милостиво подскажет ответы на все невысказанные вопросы. – Боже, я второй раз в жизни не знаю, что делать!
– Увы, далеко не все в этом несовершенном мире зависит от нас – простых смертных… – ее дрожащие пальцы замерли в каком-то сантиметре от его плеча. – Но, как бы там ни было, операция пройдет успешно! Я в это верю. А ты?
– Разумеется, – кивнул он и обернулся. – Ричард – мой единственный брат, и я его очень люблю, несмотря на то, что некоторые его шутки просто убийственны!
– Тут я с тобой полностью согласна.
– Его слова до сих пор звенят у меня в ушах… Честно говоря, я боюсь.
– Мне тоже страшно, но давай не будем отчаиваться. Единственное, чем мы можем реально помочь Ричарду, – это всячески поддерживать его боевой дух.
– Элизабет…
– Да? – прошептала она, с нежностью заглядывая ему в глаза.
– В общем, я хочу… извиниться за испорченный вечер… – пробормотал Талбот, поспешно пряча руки в карманы, чтобы ненароком не позволить себе лишнего.
– Брось, ты ни в чем не виноват! Глупые шутки выведут из себя даже святого! – горячо возразила она.
– Да, кстати… А где Ричард и Эндрю?
– Ушли в кино.
– Узнаю непутевого брата! Пережидает грозу подальше от эпицентра событий… – рассмеялся он.
– А уборка и мытье посуды, как всегда, ложатся на хрупкие женские плечи… – не удержалась от улыбки Элизабет.
– Могу помочь.
– Не стоит. После пережитого шока интенсивные физические нагрузки пойдут мне только на пользу.
– Идем! – решительно заявил Талбот, галантно открывая перед ней дверь. – Раз уж я принимал самое активное участие в разгроме кухни, мне и наводить порядок!
Удивительно, какой тесной может показаться просторная кухня, когда двое всячески избегают прикосновений! После поверхностной уборки им осталось оттереть засохшие пятна с холодильника и помыть посуду. Где бы ни стояла, что бы ни делала Элизабет, она то локтем, то спиной, то плечом постоянно сталкивалась с Талботом, изо всех сил стараясь не думать о нем как о потрясающе сексуальном мужчине.
– Пока Эндрю и Ричарда нет дома, скажи мне правду… – неожиданно попросил он.
– О чем это ты? – спросила она, очень надеясь, что он не заметил ее смущения.
– Признайся: моя пицца была лучшей!
– Охотно. Честно говоря, по вкусовым качествам их творения ничем не уступали твоему шедевру, хотя аккуратностью приготовления и внешним видом блюда ты, безусловно, покорил судейство. Эндрю очень неаккуратно покрыл пиццу тертым сыром, а о творческой небрежности Ричарда я вообще молчу…
