Зои, ты даже не представляешь!
— Когда сестра и брат проводят вместе две или три недели, это тоже прекрасно, — спокойно ответила Зои. — Мне интересно познакомиться с твоими родственниками на Санторине. Вы родные по отцу или по матери?
— По отцу. Дедушка приехал в Афины много лет назад очень бедным, но с горячим желанием организовать свой бизнес. Это качество унаследовали от него отец и Алексис. А брат дедушки остался на Санторине, и там же живут двое его сыновей со своими семьями.
— Вы все эти годы поддерживаете с ними связь?
— Да, стараемся. Они очень отличаются от родственников в Афинах.
Будь по-иному, подумала Зои, мне бы не очень-то хотелось встречаться с ними.
Две другие пары, также приглашенные в путешествие, приехали около одиннадцати. Они были примерно одного возраста с Алексисом и занимали сходное положение в обществе. Зои боялась, что будет чувствовать себя среди них не в своей тарелке, но этот страх быстро прошел.
Она подозревала, что Орест Антониу тоже приглашен, хотя его имя до сих пор не упоминалось.
Они отчалили во второй половине дня, направляясь к острову Сифнос, где должны были сделать первую остановку, прежде чем плыть на Санторин. Стоя на борту, Зои наблюдала, как тает береговая линия, не замечая, что к ней подошел Дэвид Таунсенд.
— Вы когда-нибудь бывали на островах? — поинтересовался он.
— Только на Идре и Поросе, — отозвалась она. — Разумеется, совсем в других обстоятельствах. А вы?
Он покачал головой:
— Я тоже первый раз на борту «Хестии». Меня бы здесь не было, если бы не настояла Криста. — Легкая улыбка скользнула по его лицу. — Это, по существу, мои первые настоящие каникулы за последние два года, поэтому она имела все основания настаивать.
— Чем вы занимаетесь? — спросила Зои.
— Работаю в банке, — ответил он.
— Директор? — предположила она. Он замялся:
— Не совсем. Выполняю его обязанности до следующих перевыборов через пять лет. — Дэвид посмотрел на Зои. — Я думаю, вы способны на большее, чем быть нянькой для Софии.
Она внезапно помрачнела и пробурчала:
— Я вовсе не нянька.
— Ну, компаньонка. Это почти одно и тоже. Не подумайте, что вы плохо выполняете свою работу. Наоборот, я заметил, что с Софией произошли значительные перемены — с тех пор, как я ее последний раз видел. Она стала более сдержанной. — Улыбка опять появилась на его лице. — Если бы в свое время Криста не изменилась, мы бы никогда не были вместе.
— Она, должно быть, сильно любила вас, — произнесла Зои, — раз оставила свою семью и уехала с родины.
— Не больше, чем я ее. У нас не было выбора. Ее отец не хотел даже видеть меня. В конце концов она пришла ко мне в чем была, когда ее хотели отправить к дяде на Санторин для «перевоспитания». Больше она не видела ни отца, ни матери. Вы знаете, что мать Кристы умерла после рождения Софии?
— Да. — Зои помолчала немного, представив себе молодую Кристу, готовую пожертвовать всем ради любви. А смогла бы она поступить так же, как поступила эта гречанка? — Ваша жена, конечно, была счастлива, когда Алексис вернул ее в лоно семьи? — спросила девушка.
— Естественно. Алексис отличный парень, как говорят янки! — Дэвид выдержал паузу. — Между вами что-то есть? Не так ли?
Зои почувствовала, как мышцы живота стянуло в тугой узел. Она могла бы посоветовать Дэвиду заниматься своими делами, но это было бы равносильно подтверждению его слов. Заставив себя оставаться спокойной — по крайней мере внешне, — Зои произнесла:
— Я думаю, вы делаете из мухи слона. Алексис ведет себя со мною так потому, что считает меня, как и Софию, своей собственностью. У него нет ко мне другого интереса.
Дэвид оценивающе посмотрел на нее, разглядывая копну ее рыжих волос и широко открытые зеленые глаза.
— У него есть интерес, бесспорно. Он вел себя как уж на сковородке, когда вы потерялись тогда вечером… И я могу его понять. Вы очень привлекательны, и я бы не хотел, чтобы вас обижали или третировали.
— Почему вы это говорите? — с трудом произнесла Зои. — Ведь вы меня совсем не знаете — Она покачала головой, снова взглянула на него, и внезапно в ней проснулся гнев — Ваша жена просила узнать это, не так ли? Тогда передайте ей, что если между мною и ее братом и есть что-нибудь, то это наше дело и никого больше не касается.
Зои оставила Дэвида, уже сожалея о своей вспышке, когда поднималась наверх. Вдруг она заметила Алексиса, спускающегося с мостика, и подумала, что он мог слышать весь разговор, однако не подала вида.
— Я искал тебя, — сказал он.
— Еще слишком рано, — произнесла она раздраженно. — Я уже говорила тебе: ты можешь оставить меня в покое?
Он стиснул зубы.
— Я и не собирался говорить об этом. И не пытайся мне врать, что у тебя еще нет уверенности, — я все равно все узнаю.
Понимая, что Дэвид стоит внизу, и довольно близко, Зои взяла себя в руки.
— Я и не думала врать, — сказала она, всем своим видом желая показать, что обсуждение этой темы ей неприятно. — Пожалуй, я пойду, — добавила она. — Мне нужно побыть одной, если это возможно.
— Как хочешь. — Алексис посторонился, пропуская ее. Его глаза метали злобные искры. — Мы будем на Сифносе вечером. Там можно погулять. Надень что-нибудь подходящее, в чем можно садиться где захочется.
Зои ушла, даже не дослушав его. Сходить на берег и гулять по острову она не собиралась. Когда перед отъездом она позвонила домой, то сделала над собой усилие, чтобы в голосе не звучала тревога, но мать, кажется, догадалась и спросила у дочери, все ли в порядке. Та ответила: да; но, кажется, мама не совсем поверила.
Ее родители придут в ужас, узнав о ее беременности, думала Зои в отчаянии. Когда дело касалось таких вещей, ожидать от них проявления современных взглядов не приходилось.
Они с Софией позагорали немного на верхней палубе, оставив всех заниматься своими делами. Судя по голосам, доносившимся с кормовой части судна, весь народ собрался там.
— Ты когда-нибудь думала о замужестве, София? — внезапно спросила Зои.
— Конечно, — последовал тут же ответ. — Все девушки думают об этом. Я хочу иметь четверых детей, не меньше.
— А какого мужа?
— Алексис выбрал мне в мужья Ореста Антониу.
— Не ты сама? — Зои помолчала. — Он подходящий парень, но ведь ты не любишь его?
— Я не уверена, — сказала София задумчиво, — что любовь имеет такое большое значение. По сравнению с другими вещами. Многие считают, что Орест — блестящая партия, которая осчастливит любую девушку.
— Не делай этого, — попросила Зои. — Он тебе не пара, да ты еще и молода для замужества.
— Ну, нет, ведь я хочу иметь детей до того, как стану старой, — чтобы наслаждаться ими, быть с ними рядом. Моя мама поздно меня родила — и вот что из этого вышло.
— Ей было всего за тридцать. Разве это старость? Осложнения при родах могут быть в любом возрасте…
— Но их гораздо меньше в девятнадцать или в двадцать лет, — возразила София. — А за кого еще я могу выйти? Насколько мне известно, у Алексиса нет других предложений…
— Это не значит, что их нет вообще. — Зои села, обхватив колени руками. — Даже если ты думаешь,
